Дело дрянь! В бою вражеская виверна цапнула их знаменитого огненного мага за ногу. Эл, послушнице целительского ордена, пришлось мчаться в его шатёр, готовить противоядие и выслушивать от взбалмошного колдуна всякое-разное. И снова напасть! За спасение своей драгоценной жизни Его Магическое Величество оставляет её при себе. Не служба, а мечта, но только не для Эл. Ведь ей нужно держаться от знати подальше и никому не показывать лицо, а то голова мигом расстанется с шеей. Служить самовлюблённому,...
– Вы не лучше Селима, Вальгард. Такой же мальчишка. Видите игрушку и хотите у него отобрать. Будь на моем месте другая, вы бы и её сердце захотели заполучить?
– Но я не люблю вас, – прошептала она.
– И что с того? Я тоже не люблю вас, – пожал плечами Хольм. – Сегодня нет. А завтра… кто знает. Разве мы с вами плохая пара? Так много общего, так схожи. Вы красивы, благородны, не глупы и милосердны. Вас есть за что полюбить. Ну а я… – он пожал плечами. – Тоже ведь не стар, не уродлив и не подлец. Разве меня нельзя полюбить, Изабел?
– Вы привыкнете. И вам понравится. Играть весело, Изабел, когда ты умеешь это делать.
– Значит, вы могли уйти, – с презрением покачала головой Эл.
– Конечно, мог, как и Селим, не так ли? Мы оба теряем немного, но отчего же никто не хочет проигрывать? Мальчишеская черта. Злая, но восхитительная. Я слышал, женщины любят победителей, разве это не так, Изабел?
– Корона – не самый удобный головной убор
– Он спас меня. Вашими руками, но это он…
– Починил то, что сам и сломал. Похвальное поведение для мальчика десяти лет. Вы с ним прекрасная пара, Изабел – двое детей, играющих в чувства. Но он никогда не заставит ваших врагов захлебнутся кровью, а ведь вы хотите отомстить. Он не будет вам ни щитом, ни опорой. И с ним вы всю жизнь проживете маленькой девочкой, сбежавшей от злых людей на другой конец света.
– Я видел вашу душу. Знаете, какая она?
– Это пятнадцатилетняя девочка, Изабел. И она плачет. Плачет и плачет, – проговорил Хольм. – Потому что ей обрезали волосы, дали колючее платье, разлучили с родными. И даже имя у неё отобрали. А потом еще и обожгли. Ей нельзя называть свое имя, или они найдут её. Злые люди. Ваша душа все время шепчет это, Изабел: «Они найдут меня, они найдут…»
– Говорят, нас так мало, потому что боги милосердны к нашему миру, – Селим ухмыльнулся.
– А это неправда, мастер?
– Конечно, неправда. Если боги и есть, то милосердие – это последнее, чем они занимаются.
Хотелось бы видеть в вас королеву Нидалены, но пока что передо мной маленькая девочка, которая только и делает, что чего-то требует. Вы жалкий игрок, леди, если вообще дотягиваете до такого определения.
Она ... подумала, что слушать его удивительно занятно. Каждый раз он словно приоткрывал ей новую часть себя и сложившейся ситуации. Медленно, по крупицам.
Наверное, я просто тот, за кем ему приятно гнаться и однажды обогнать.
– Юным всегда хочется быть особенными, – пожал плечами Святозар. – Лишь с возрастом понимаешь прелесть быть одним из многих. Принадлежать к семье, клану, стране.
Она всегда говорила ему это – что он особенный, что у него получится, что ему уготовано величие, если… Список «если» был очень и очень велик.
Юность всегда считает, что то, что испытывает она, доселе не было ведомо никому.
– Великому – великая цена.
Так правильно – сражаться за свой народ и свою страну! Отдать жизнь, если придется, поддерживать таких же, как она сама: простых вояк, сестер, весталок. Так её учил отец – это долг лорда, защищать своих подданных. И она следовала этому всегда. Когда началась война, она пошла с войском, потому что свято верила – это её долг. Её страна воюет, там будут умирать мужчины её народа, и она может помочь и пойдет помогать. А гадкий маг всё вывернул наизнанку. Превратил доблесть в глупость, преданность – в трусость.
– ... Уйди сейчас, трус!
– Трус? – маг гадко усмехнулся. – Это ты трусиха! Боишься посмотреть правде в глаза! Все здесь зачем-то. Андер, потому что поддержал Зайнема в своё время, я – чтобы получить свой титул, Святозару нужна ваша страна. Ну, а ты что тут делаешь? Благородно сражаешься за правое дело? Ты просто гусыня, если веришь в такие глупости.
– Вы и есть враг.
– Всё относительно, леди. Война ставит нас на разные концы шахматной доски, но когда партия заканчивается, все фигуры складывают в одну коробку, не так ли?
Где-то там глубоко в ней всё еще жила балованная дворянская дочка. И эта девочка не привыкла, чтобы с ней обращались, как с остальными. Лоск облетел с неё в Обители и на войне. Она приучилась носить шерсть вместо шелка, есть походную кашу вместо сладких персиков, но в остальном… Она не научилась главному – принимать отношение к себе, как к обычной послушнице.
То были стыдливые поцелуи, сорванные украдкой, а это была первая капля греха, от которой хотелось нырнуть в него с головой
. Мы не должны покидать учителя. Нельзя оборачиваться – так нам говорят. Обернешься и пропадешь. Мы должны уйти из семьи, забыть где и кем мы родились. Магия – вот наша вера, а наша родина теперь – Парящие города. Всё, что было до них, неважно.
– Ты хоть знаешь, за что ты воюешь, послушница?
– За свою страну.
– А что такое эта твоя страна? Земля? Она была до нас и будет после нас. Люди? Все умрут так или иначе. Так за что же ведется эта война?
– Предпочитаешь страдания исцелению? Какая восхитительная благородная тупость!
– Эл, ты уже взрослая девочка, не позволяй словам мужчин задевать себя, – сказала Валика, придержав её за плечи. – Что бы ни пели тебе чужие уста…
– … только моим ушам решать, что слышать, – закончила за неё Эл.
Почему она так глупа?! Почему так наивна?! Десять лет жизнь учит её, а она – пустоголовая дура! – всё никак не научится. Всё ждет доброты без умысла, ждет, что к ней будут относиться как раньше – с уважением и почтением.