Роман-лауреат Букеровской премии 2021 года. История негодования, обновления и надежды. 1986 год. Глава семьи Свартов обещает умирающей жене, что их служанка Саломея, «доставшаяся их семье вместе с фермой», получит в награду за долгую службу дом, в котором живет. После похорон этот разговор быстро забывается, врезавшись в память лишь случайному свидетелю – Амор, младшей дочери Свартов. Но что может сделать ребенок? Проходят десятилетия, сменяются поколения, семья медленно разваливается, но...
Не самый удачный маршрут выбрал, город он знает неважно и потому заплутал в центре, за что извиняется и еще раз извиняется по-французски, но она совсем даже не против, задержка приносит облегчение, ей нравится ощущать себя в промежуточном положении, недавно отбывшей и еще не прибывшей.
Это же только слова. Что в них такого? Вы ведь юрист. Вам положено знать, что в словах заключено все.
Дом, слава богу, большой, места хватает всем, и сколько лет уже две сестры и брат не собирались вместе. Да, люди и в горе склонны сентиментальничать. Видите, как смерть нас объединила!
И ум отшатывается от своего отсутствия, от великого холода пустоты, не может помыслить о себе, переставшем мыслить.
Он всегда был худощав, но жизнь, кажется, еще его обстругала, оставив лишь самую суть, сердцевину.
Деньги, вот из-за чего всё. Абстракция, которая формирует твою судьбу.
В ключевой момент из человека многое высвобождается, как приходишь в мир, так и уходишь, заревышем и зассанцем, но не говори никому. Кое-какие улики приходится смывать, чтобы скрыть преступление. Какое преступление? Смерть, вот какое.
В конце, в самом конце все случайности обретут смысл!
Если тебе на роду написано, что тебя будут ненавидеть через стекло, то так тому и быть, и в глазах Антона и его сестер, всматривающихся в нее сейчас, столько же благоговейного страха, сколько отвращения. Что ненавидят, того боятся, это утешает отчасти.
Ладно, думает тетя Марина, по крайней мере, говорить с ребенком нетрудно. Не перебивает, не спорит и, кажется, воспринимает, а большего и не требуется.
Она поняла или, может быть, всегда понимала, что если хочешь двигаться вперед, то лучше не оглядываться.
Да, отцу Тимоти Бэтти уже приходило в голову, что Астрид постоянно нужно больше, что ее нужды – это такая топка, которая пожирает все, что туда ни кинь, и требует еще. Он решает сейчас, что надо наконец загасить огонь, а для этого необходима строгость.
Это не может быть правдой, мало ли что тетя сказала. Никто не умер. Это всего-навсего слово, ничего больше.
Она всего лишь девочка, какая у нее власть, и к тому же что плохого в обращении к прежней вере, если человеку хочется?
Когда девочки здесь нет, комната похожа на неисписанную страницу, о хозяйке не сообщает почти ничего – и этим, пожалуй, сообщает о ней кое-что.
Лицо мало что показывает, она носит свою жизнь как маску, как высеченный из камня лик.
Мертвые ушли, мертвые навсегда с нами.
Мы вскарабкиваемся из природы в культуру, но за свою высокую жердочку надо сражаться, иначе природа стаскивает тебя вниз.
Понимаешь, говорит он, люди не всегда берут то, что им дают. Не каждый шанс становится возможностью. Иной раз шанс – просто трата времени.
… такова уж природа новостей, плохих в особенности, что они хотят быть переданными, жаждут просто, как вирус.