Бедная - бедная Настя! Да за что ж ей такое! Она осталась с ребенком одна! Барин - колдун поматросил и променял ее и ребенка на какую-то дворовую девку! Красавец - водяной утащил под воду, а жениться отказался! Сказал, что найдет жену красивее и без детей! Дескать, он своих хочет. Вот и выпнул Настасью из озера. И теперь вокруг него русалки всякие хороводятся! Она не справилась, зато справлюсь я! Для меня ребенок - это уже счастье. Я так давно о нем мечтала! Осталось восстановить и заставить...
- Кто у нас тут решил отцовский долг отдать? Это от кого тут алиментами запахло?! - ворчала я, понимая, что единственный план, который в меня есть, называется нежно и пугающе "Импровизация".
- Ничего, - успокоила я себя, ускорив шаг. - Сейчас добрая будничная мама даст звезды злому воскресному папе!
- Ходит пастух, слюни пускает. Как дите малое! Может, отойдет попозжа! – причитал упырь.
- Это его так водяной? – перепугалась я, чувствуя, что мне нехорошо.
- Нет, вернулся-то он нормальный. Жена просто в сердцах его по голове огрела ухватом. Мол, столько лет тебя носило! – запричитал мельник
- А на Бали хорошо! – слышался вздох Михрютки. – Мы когда девушку катали, так она плакала, уезжать не хотела. Сейчас ходит по деревне, как чумная. Как пыльным мешком прибитая… Все про Бали вздыхает! Недавно ведьма одна ее отчитать пыталась… «У собаки Бали, у кошки – Бали, а у тебя заживи- заживи-заживи!»
Путь к поместью по расхлябанной дороге оказался не таким уж и долгим. Я заметила, что пока ты просто идешь, кажется, что прошло два дня. А когда идешь глаз на задницу натягивать, то преодолеваешь путь за минут пять!
- Я самого Паганини учила! – гордо произнесла коза, пока я пыталась приладить дверь на место.
- Паганини? – спросила я, не представляя, кто бы это мог быть.
- Ну есть такой гармонист! Он для всякой погани, вроде водяных и банников играет! – закивали черти.
Как говорила одна знакомая бабулька, живущая этажом ниже. Органы самоуправления нужно постоянно теребить! Чем больше теребишь, тем больше он встает на защиту твоих интересов. А еще органы самоуправления любят оральные ласки. Как начинаешь орать про взятки и прочее, так вопросы начинают решаться шустрее.
- Ну что ж… Что-то жизнь у меня так себе! И надеть нечего, и раздеться не перед кем! А тут еще осень скоро! Осенний «дриписняк» приближается, - притворно всхлипнула я
- Представьте себе! Иду я такая красавица, мужик видит меня, падает! Потом пришел в себя от моей красоты неземной, а его уже волки доедают! – выдала я
Мужчины по природе своей очень нервные. Поэтому женщинам приходится идти на всяческие ухищрения! Красивые чулки, коротенькая юбочка, блеск на полуоткрытых губах, - все это готовит мужчину к новостям «инфаркту микарда». Чем красивее женщина, тем страшнее ему становится.
Поэтому плохие новости нужно преподносить красивой. Так сказать, чтобы тебя хотелось убить, но не сразу! А пока это не сразу, у тебя будет шанс все объяснить.
- Настя! Скажи своим бесам, чтобы нормально собрали! – возмутился ворчливый мельник. – Где мой стручок!
- Не было никакого стручка! – развел чумазыми ручонками Лябзя. – Какой стручок?
- Если бы не было никакого стручка, то я был бы бабушкой! А я – дед! – выругался мельник. – Ищите его!
- А где? – спросил Михрютка, поднимая копытца.
- В кармане посмотри! Я его перед дракой в карман прячу! – заворчал мельник.
Собрав в кучку все годы фитнеса, вычитая из них все хот-доги, я осторожно разулась и стала босиком пробираться по холодному каменному поясу, опоясывающему поместье.
- А что? Хочешь сказать, что если я так буду тянуть мужика, то я ничего не добьюсь? – вскинула я бровь и посмотрела на свои ручки. – Что –то мне подсказывает, что если я вот так вот буду доить мужика, он мне все отдаст до последней пуговицы!
- Ты корову доить умеешь? – спросила я, глядя на домового.
- Своя корова или чужая? – спросил домовой, понимая, что тревога ложная.
- А что? Есть принципиальная разница в технологии доении? – поинтересовалась я. Нет, ну мне, хилой городской фифе тоже интересно. Я умею только пакетик с молоком протыкать и сдаивать его в кружку.
- Конечно, есть! – обиделся домовой. – Чужую нужно доить быстро, чаще всего наощупь в темноте. Пока не поймали и вилами не затыкали. А свою можно медленно и днем.
Мой взгляд с укором посмотрел на водяного. Но тот был неумолим.
- Вот сейчас как наемся грибочков сомнительных, как пить перед смертью захочется, как поползу в сторону воды, - расписывала я, размахивая грибочком. – А потом факт есть факт! Померла где? В воде! Придется жениться!
Та-а-ак! Кажется, пронимает! Глаз дернулся! Отлично! Дожимаем!
Обидеть Хобяку может каждый. Но не каждый может убежать!
домовой с укором общипывал курицу и пытался ее приготовить, глядя на нас таким взглядом, каким смотрит мама, когда моет полы.
- Сидите, сидите, - бухтел домовой. – Помочь некому! Все сам! Все сам! Как будто мне оно больше всего надо!
- Давай я помогу! – предложила я, решив перед встречей с Хобякой подкрепиться.
- Руки убери! – зашипел домовой по - кошачьи. – Не умеешь – руки не суй! Сядь обратно на лавку! Ой, все сам! Все сам! Никто не поможет!
Водяной заметил, что я обернулась и даже улыбнулась. Это была не милая женская улыбка. Это был оскал женской меркантильности.
Не думала, что когда-нибудь это скажу, но … как же приятно ненавидит меня этот красавец. Меня любили хуже! Честное слово!
Вспомнился мне муж, который собирает вещи и уходит к другой. «И детей у тебя больше никогда не будет! А у нее будут. Понимаешь. А я своих хочу. Своих. Не чужих. Наследников».
Наследников чего? Несметных залежей болтов и шурупов? Наследника дивана и телевизора? Наследника ведра с болтами, у которого еще и пороги гнилые!
- Колодца нету, воду таскать тяжело, дите не на кого оставить, мельница не работает, одеть нечего, настроение так себе, кушать хочется, а нечего, денег нет… - я посмотрела на водяного, слыша, как истошно ржет лес. – Коровы нет, молоко нужно…
- Прекрати! – рявкнул Водяной. И тут же ласково- ласково обернулся ко мне. – Это я не тебе, Настенька! Ты, главное, живи! Я-то думал, там что-то серьезное…
Я уселась в позе Аленушки с картины Васнецова среди камышей и кваканья. Если девушка сидит в позе Аленушки, то любой мужик в радиусе километра должен автоматически почувствовать себя козленушкой!
– А я… а я… Сделаю пятницу и понедельник сокращенным рабочим днем! Поставлю обед с часу до «вы че? Подождать не можете?»! И открываться буду не в восемь, а в «конечно, время видела!»!
- Ну что, красавица! – послышался приятный мужской голос. Статный мужик с лихими черными разбойничьими кудрями и не менее лихой золотой сережкой в ухе стоял на облучке. – Поехали кататься?! С ветерком! Пряником угощу! И петушком сахарным!
- Мужчина! Засуньте ваш петушок обратно в штаны! - выдохнула я голосом очень уставшей женщины.
- Вчера бесы были большие, но по пять! А сегодня маленькие, но по три! – выругалась бабка
покойник... был какой-то серенький, плесневелый, как краюха хлеба, забытая в пакете и положившая начало своей экосистеме.