Критика
«Если бы мы пожелали определить основную черту души Гоголя, ту faculte maitresse, которая господствует и в его творчестве, и в его жизни, – мы должны были бы назвать стремление к преувеличению, к гиперболе. После критических работ В. Розанова и Д. Мережковского невозможно более смотреть на Гоголя, как на последовательного реалиста, в произведениях которого необыкновенно верно и точно отражена русская действительность его времени. Напротив того, Гоголь, хотя и порывался быть добросовестным...
«Почти одновременно въ нашемъ журналѣ и "Русскомъ Богатствѣ" появились очерки изъ гимназической жизни, очерки захватывающаго интереса не столько по своимъ литературно-художественнымъ достоинствамъ, сколько по своему содержанію. Тридцать лѣтъ эта жизнь таилась глубоко подъ спудомъ, куда не проникалъ ни одинъ лучъ гласности, и что тамъ творилось, знали лишь тѣ, кому сіе вѣдать надлежитъ. Да знали ли и они? Смѣемъ думать, что нѣтъ, по крайней мѣрѣ, далеко не всѣ и далеко не все…» Произведение...
«Эта пушкинская драма, принадлежащая к числу высочайших достижений мирового искусства и напряженнейших пушкинских вдохновений, благодаря своей глубине и беспримерной краткости всегда остается несколько загадочной. Хочется снова и снова всматриваться в эту жуткую и темную глубину первозданного естества человеческого. Пушкинская пьеса, вмещающаяся на нескольких страничках и состоящая всего из двух сцен, есть воистину трагедия, в которой обнажаются предельные грани человеческого духа. Отсюда и ее...
«Хотя Достоевский не написал ни одной страницы в драматической форме, тем не менее в своих больших романах по существу дела он является и великим трагиком. Это выступает с полной очевидностью при сценической постановке его романов, особенно же с такими средствами, как московского Художественного театра, который постановками „Братьев Карамазовых“ и „Бесов“ содействовал выявлению лика трагика в Достоевском. Что есть трагедия по внутреннему смыслу?…»
«Томас Карлейль принадлежал к числу таких писателей, которые в литературе своей страны делают эпоху. Непосредственное влияние их на умы сограждан проходит, конечно, со временем, но авторитет их остается вечным и неизгладимым. Карлейль к тому же был плодовитым вкладчиком в английскую литературу и создал своим влиянием целую школу писателей. Не часто и не многим из таких писателей, подобно Карлейлю, приходится достигать глубокой старости…»
«Пролетарская культура, пролеткульт – слово ново и модно, но понятие, определяемое им, далеко не ясно. Мне лично довелось слышать от одного талантливого представителя нашей «пролетарской поэзии» характерное признание: «У меня самого этот вопрос (о пролетарской культуре) ещё очень смутен в голове». Под «пролетарской поэзией», напр., одни разумеют – произведения, посвященные быту и идеологии пролетариата, другие – всё, что пишется авторами-рабочими, третьи – нечто, по форме и содержанию непременно...
«В развитии стихотворной техники Пушкина можно различить три основных периода. Первый обнимает „лицейские стихотворения“ и стихи, написанные до ссылки 1820 года. Он характеризуется, особенно вначале, разнообразием метров, но и сравнительной небрежностью стиха: ритма, инструментовки и рифм. Второй период занимает приблизительно все десятилетие 20-х годов. В это время Пушкин окончательно вырабатывает тот стих, который мы теперь называем пушкинским. Однако для этого периода, особенно для его первой...
«Когда-то феи собирались вокруг новорожденных принцесс и каждая клала в колыбель свои дары, которые были, в сущности, не больше чем пожеланиями. Мы – критики – тоже собираемся над колыбелями новорожденных поэтов. Но чаще мы любим играть роль злых фей и пророчить о том мгновении, когда их талант уколется о веретено и погрузится в сон. А слова наши имеют реальную силу. Что скажем о поэте – тому и поверят. Что процитируем из стихов его – то и запомнят. Осторожнее и бережнее надо быть с...
«…Перевод курса Вебера, весьма добросовестно сделанный гг. Коршами, составляет очень полезное приобретение в русской исторической литературе, и мы спешим обратить на него внимание читателей… Можно надеяться, что книга эта будет иметь успех: у нас так многие нуждаются в порядочном учебнике, что с радостью готовы схватиться за все мало-мальски порядочное. Тем успешнее должно разойтись хорошее руководство…»
Любить природу нужно так, как о том рассказывал Джеральд Даррелл. Нельзя исходить из ложного гуманизма, проявляя надуманную заботу. Требуется иное понимание. И человеку в этом отведена наиглавнейшая роль. Не лев — царь природы. И никакой иной зверь не сможет осуществить контроль за происходящими на планете процессами. Такое под силу лишь людям, в ходе эволюции получившим ответственную роль, значащую излишне много, чтобы от неё отмахиваться. Раскрытию скрытому от глаз и посвящено данное издание.
Джон Максвелл Кутзее – первый писатель, который дважды был награжден Букеровской премией – в 1983 году за роман «Жизнь и время Михаэла К.» и в 1999 году за роман «Бесчестье». В 2003 году он удостоился Нобелевской премии по литературе. «Описывая слабости и недостатки людей, писатель обнаруживает божественную искру в человеческом существе», – говорилось в заявлении Шведской академии. Знаменитый южноафриканский автор, опытный и проницательный критик, Кутзее собрал в одном сборнике свои лучшие...
Раскрывая тему поэзии Басё, автор приводит свои интерпретации японских трёхстиший, выполненные в форме поэтического перевода. В книге сделана попытка объяснить истинный смысл произведений Басё на основе анализа комментариев поэта к своим стихам, а также документальных источников и фактов биографии мастера японской поэзии.
«Был на свете самый чистый и светлый праздник. Он был воспоминанием о золотом веке, высшей точкой того чувства, которое теперь уже на исходе, – чувства домашнего очага.
Праздник Рождества был светел в русских семьях, как елочные свечки, и чист, как смола. На первом плане было большое зеленое дерево и веселые дети; даже взрослые, не умудренные весельем, меньше скучали, ютясь около стен. И все плясало – и дети, и догорающие огоньки свечек…»
«В образовании гражданских обществ, как и во всяком историческом процессе, неизбежен известный осадок, в котором скопляются единицы, выделяющиеся из общих форм жизни, так точно как в химическом процессе оседают на стенках сосуда частицы, неспособные к химическому соединению. Объем и злокачественность такого осадка обыкновенно увеличиваются в периоды общего брожения, когда предложенные к решению задачи колеблют общественную массу и нарушают спокойное равновесие, в котором она пребывала многие...
«У врат нашего литературного царства стоят они оба, Пушкин и Гоголь, светлый и темный, благодарный и отчаявшийся. И нужны они, действительно, оба, как в народных сказках, для восстановления человеческой цельности, для возрождения богатыря или красавицы, нужна и живая и мертвая вода. Но Пушкин свою роль играет охотно и с увлечением, он доволен, – Гоголь же, создатель человеческой кунсткамеры, бог недовольный, отворачивается от худшего из возможных миров, который он сам же силой своего несчастного...
«Одно из литературных мнений Чехова выражено в таких словах: „Между прочим, читаю Гончарова и удивляюсь. Удивляюсь себе: за что я до сих пор считал Гончарова первоклассным писателем? Его Обломов совсем не важная штука. Сам Илья Ильич, утрированная фигура, не так уже крупен, чтобы из-за него стоило писать целую книгу. Обрюзглый лентяи, каких много, натура не сложная, дюжинная, мелкая; возводить сию персону в общественный тип – это дань не по чину. Я спрашиваю себя: если бы Обломов не был лентяем,...
«…У гр. Л.Н. Толстого есть своя постоянная, предвзятая идея, как увидим ниже, но способы проводить эту идею в литературу, относиться к ней и выражать ее до того разнятся с обыкновенными приемами деловой беллетристики, что искать какой-либо солидарности или родственности между двумя романами литературного производства было бы совершенно напрасным делом. С именем Толстого (Л.Н.) связывается представление о писателе, который обладает даром чрезвычайно тонкого анализа помыслов и душевных движений...
«Вычурно разукрашенная ваза; она расколота пополам, но половины ее соединены и скреплены старой, перегнивающей веревкой. В вазе пустили побеги лесные фиалки. Нарядная, массивная античная колонна; она брошена на землю и разбита. Обломки колонны покрыты дикими полевыми цветами.
Лет десять тому назад подобного рода рисунки и виньетки неизменно красовались на заглавных листах и страницах западно-европейских художественных журналов, взявших под свое покровительство «новое искусство» …»
«…Первый естественный вопрос всякого религиозного сознания есть вопрос о происхождении мира. Он не может считаться праздным любопытством теоретической мысли; ведь коль скоро существуют научные теории, объясняющие происхождение мира механическим путём, и значит, перед человечеством уже поставлена эта проблема, то всякая разумная религия, не принимающая механической теории, должна ответить, как разумно и религиозно решается ею эта проблема…»
«…Никогда ещё Розанов не высказывался о «метафизике христианства» с такой определённой ненавистью. Книга замечательная. Здесь однобокость и ложь доведены до последних пределов. Но, несмотря на эту однобокость и ложь, одно из самых больных мест в официальной церкви (не в христианстве) вскрыто с поразительной глубиной…»
«…Г-н Погодин издал историю Неаполя, Пруссии, Швеции, да на том и остановился. Видя, что предприятию г. Погодина не суждено дойти до вожделенного конца, переводчик „Краткой истории Крестовых походов“, наконец, решился издать в свет свой перевод. Нельзя не согласиться, что этим он оказал большую услугу русской литературе. „История Крестовых походов“ Мишо, весьма плохо переведенная на русский язык, очень обширна и поэтому именно не уничтожает потребности в более кратком сочинении о том же...
Сборник статей популярной петербургской журналистки Татьяны Москвиной включает в себя размышления о судьбах России и родного города, литературные портреты наших знаменитых современников, рецензии на нашумевшие кинофильмы последних лет. Герой книги – современная Россия. Никита Михалков и Владимир Жириновский, Алиса Фрейндлих и Валентина Матвиенко, Александр Сокуров, Рената Литвинова… и даже сам черт, явившийся в Россию дать интервью, образуют причудливый хоровод отражений в живом уме автора...
Биография Данте Алигьери привлекла к себе особое внимание именно сейчас, после выхода скандальной книги Дэна Брауна «Инферно». Существует ли среди поэтов и философов личность более удивительная и загадочная, чем Данте Алигьери? Его гениальная «Божественная Комедия», вобравшая в себя тайны поэтики и геометрии, философии и космогонии, вот уже семьсот лет не дает покоя исследователям. Расшифровать спрятанные в ней символы и аллегории пытаются философы, математики, лингвисты, историки и просто...
«Когда в наше время заходит речь о любимцах комической музы, то каждому тотчас же приходит на ум Мольер; имя Шекспира в этом случае не вспоминается так непосредственно даже его знатоками и почитателями. Отчего это? Правы, стало быть, утверждающие, что комическая сила Шекспира ниже той, которою наделен великий французский поэт? Но как может удержаться такое мнение в виду противоречащих ему очевидных фактов? Позвольте мне напомнить эти факты…»