Биографии и Мемуары
Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три...
В энциклопедиях Петр Иванович Рычков представлен по-разному: в одной назван смелым и неутомимым путешественником-естествоиспытателем, в другой — историком и географом, в третьей — писателем, в четвертой — ученым, первым членом-корреспондентом Российской Академии наук… Кем же он был на самом деле? Оказывается, и тем, и другим, и третьим, И четвертым одновременно. Многогранный подвижнический талант Рычкова получил высокую оценку В. Татищева, М. Ломоносова, Екатерины II и многих выдающихся...
Перед вами настоящее журналистское расследование обстоятельств гибели Лермонтова. Автор собрал и заново рассмотрел все версии дуэльной истории июля 1841 года. Грани последнего лета. Люди и страсти. Балы и интриги. Как все происходило? Какие тайны скрывает гора Машук? Лермонтов и Мартынов – кто виноват? Дуэль или убийство?
Эта книга – история Крымской войны 1854 – 1855 годов. В ней достоверно и ярко описаны главные события: осада Севастополя, Балаклавская битва, штурм Малахова кургана. В центре повествования – трагическая фигура командующего английской армией лорда Раглана, человека, обладающего несомненными дипломатическими способностями, умного и храброго. Он не был великим полководцем, но был честным человеком и тяжело переживал последствия своих ошибок в ведении войны. Автор цитирует подлинные документы,...
Книга американского писателя-бродяги Джозайи Флинта о путешествиях в Россию, Льве Толстом и жизни в Ясной Поляне, странствиях с русскими бродягами, столичной полиции и генерале Куропаткине. Первый перевод на русский язык. Джозайя Флинт Уиллард, более известный под псевдонимом Джозайя Флинт (1869–1907) — американский журналист, писатель и социолог, прославился очерками о скитаниях с бродягами в Европе и Соединенных Штатах и разоблачениями коррупции городских властей и полиции. Так говорят...
Анна Франк, еврейская девочка, погибшая в концлагере Берген-Бельзен, стала известна во всем мире благодаря дневнику, который она вела в Амстердаме, прячась с семьей от нацистов. В России книга «Убежище. Дневник в письмах» за последние годы четырежды выходил в издательстве «Текст». Кроме дневника Анны сохранилось несколько десятков ее рассказов, сказок, набросков и даже неоконченный роман. Они и составили эту книгу. «Рассказы из Убежища» написаны с живым чувством и искренностью, а литературная...
Этой книгой издательство открывает новый многотомный проект «ЖЗЛ: Биография продолжается». В нашей стране вряд ли найдется человек, не знающий имени Бориса Всеволодовича Громова. Прославленный генерал-«афганец», Герой Советского Союза, командующий 40-й армией в самый ответственный заключительный период Афганской войны, он и сейчас в строю, возглавляя в качестве губернатора важнейший российский регион — Московскую область. Заслуги генерала Громова перед Отечеством неоспоримы, но есть все...
Биографии и Мемуары, Древневосточная литература, Литература V-XIII веков (эпоха Средневековья), Записки, дневники
По отношению к произведению Мурасаки-сикибу термин «дневник» следует понимать с некоторой долей условности, поскольку сочинение Мурасаки – это не столько ежедневные записи, сколько род воспоминаний о том, что волновало ее. Эти воспоминания организованы в основном в соответствии с реальным ходом времени. Но в «Дневнике» есть и пассажи, не поддающиеся временной атрибуции, – рассуждения о людях, окружающих Мурасаки, воспоминания детства. В целом «Дневник» охватывает период с 1008 по 1010 г. ...
Рудольф Нуреев в представлении не нуждается. Это один из самых блистательных танцовщиков XX века, человек, чья жизнь была одним божественным па, звезда, оставившая после себя неисчезающий след.
Рудольф Нуреев — скандальный персонаж светских хроник, бонвиван и любитель ночных клубов, игрок и сибарит.
Рудольф Нуреев — трудный, нервный, капризный, раздражительный, нетерпимый, одинокий и ранимый…
Три бестселлера одним томом! Вся правда о самых опасных фронтовых профессиях — танкистах, летчиках — истребителях и штурмовиках, — о тех, кто платил за победы самую высокую цену и погибал самой страшной смертью, зачастую сгорая заживо. Взгляните на Великую Отечественную из кабины «яков» и «лавочкиных», через прицел «тридцатьчетверки» и бронестекло Ил-2. Узнайте, сколько минут живет в бою Т-34 и каково это — воевать «до последнего танка» (остатки личного состава выводили в тыл лишь после потери...
В годы Великой Отечественной фронтовая профессия летчика-штурмовика считалась одной из самых опасных – по статистике, потери «илов» были вдвое выше, чем у истребителей, которые вступали в воздушный бой лишь в одном вылете из четырех, в то время как фактически любая штурмовка проводилась под ожесточенным огнем противника. Став главной ударной силой советской авиации, штурмовые полки расплачивались за победы большой кровью – пилотов и стрелков Ил-2 не зря окрестили «смертниками»: каждый их боевой...
Книга Лидии Ивановой — не просто дань благодарной памяти ее отцу, выдающемуся поэту и мыслителю, теоретику и признанному "демиургу" русского символизма Вячеславу Иванову (1866–1949). Это вообще нечто гораздо большее, нежели просто книга. Ранний вариант первой части мемуаров появился в четырех книжках «Нового журнала» (№ 147–150) в 1982–1983 гг. Эти воспоминания были написаны Лидией Вячеславовной по просьбе профессора Роберта Джексона, председателя Первого международного симпозиума, посвященного...
Книга о людях интернационального долга: военных советниках, инструкторах, переводчиках, работающих в сложных условиях за рубежом.
«Воспоминание об Алмазных горах» — продолжение уже известной читателю повести «Гадание на иероглифах».
«Легенда об одной любви» посвящена Екатерине Александровне Максимовой, жене легендарного разведчика Рихарда Зорге.
Роман «Чудо революции» — о знаменитом сибирском партизане — чекисте Петре Щетинкине.
Книга рассчитана на массового читателя.
Мария Колесникова известна советскому читателю как автор повести «Наш уважаемый слесарь» и книг о Р. Зорге и его соратниках. Новая книга М. Колесниковой объединяет три повести о Дальнем Востоке. В первой повести, давшей название книге, рассказывается о военном крахе Японии и о Международном военном трибунале в Токио над военными преступниками; во второй — «Венец жизни» — автор рассказывает об Анне Клаузен, соратнице Р. Зорге; третья повесть посвящена видному советскому военному деятелю Берзину...
Граф Е. Ф. Комаровский в своих «Записках» по сути повествует не только о своей жизни и жизни своего семейства. Его происхождение, положение при дворе сделали возможным не только наблюдать жизнь Российской империи в ее сложные времена, но и стать участником многих исторических событий. Именно поэтому «Записки» представляют интерес для всех, кто с научными целями или как любитель изучает историю России.
Бенито Муссолини — один из самых знаменитых диктаторов нашего века и одна из самых таинственных фигур в мировой истории, человек, который привел в действие машину фашизма — и погиб, смятый ее колесами. Его жизнь полна парадоксов и противоречий. Его взлет от простого каменщика, который спал под мостом, до главы итальянского правительства был поистине головокружительным. Его смерть до сих пор остается загадкой. Книга английского исследователя Джаспера Ридли, созданная на основе собранных по...
«И наша литература всегда возникала и развивалась, обретая в борьбе свое право. Художники были взыскательны не столько к своему мастерству, сколько к самим себе, к своей сущности, и мечтали быть не столько «веселыми ремесленниками», сколько учителями жизни или, по крайней мере, ее судьями. Моральные и религиозные интересы преобладали над интересами чистого искусства, наивного и слепого…»
«Создать такой журнал, как «Вопросы жизни», на рубеже 1904 и 1905 годов было нелегко. И не только потому, что судьба его зависела от царского правительства и его цензуры. Создать такой журнал было трудно потому, что историческая обстановка вовсе не благоприятствовала пропаганде тех идей и верований, какие занимали тогда меня и моих литературных друзей. Программа идейной пропаганды, какую мы мечтали развернуть, была рассчитана на несколько лет. Но зашумела революция, и вся жизнь полетела, как...
«Постукивая тростью, я зашагал к Неве. На Дворцовом мосту я уже уверял себя, что мои дела так или иначе должны поправиться. Рассчитывать на то, что «Новый путь» изменит свою политическую программу или что «Русское богатство» будет печатать декадентские стихи, конечно, было бы безрассудно, но я не склонен был унывать и на что-то надеялся…»
«Мои публичные лекции собирали толпы моих почитателей. Меня встречали и провожали овациями. Но должен признаться, что этот «успех» не только меня не радовал, но смущал и даже пугал. Я чувствовал, что мои мысли как-то увядают и тускнеют, когда их воспринимает какой-то не совсем мне понятный слушатель и читатель. Я сам, конечно, был в этом виноват. Я сделал слишком сильные психологические ударения на отрицании и слишком тихо и полувнятно произносил ответственные слова об утверждении…»
«…актер царил на сцене, был ее хозяином. Режиссер был незаметен. О нем никто и не вспоминал. Декорация почитались чем-то совершенно неважным и неинтересным, по крайней мере, в драме. Зато зрители ценили актерскую игру во всей ее, так сказать, чистоте. Авторский замысел не был загроможден никакими режиссерскими измышлениями. Сущность театра не была утрачена. На первом плане был человек, личность во всей сложности и многообразии его духовной жизни. Но по мере того как старились и умирали актеры,...
«Высланные из столиц писатели поселялись нередко в Нижнем, и, следуя традиции, я туда поехал в надежде возобновить там мою литературную работу.
Вскоре после того, как я поселился в Нижнем, отправился я в гости к одному жившему там знаменитому писателю, который встретил меня довольно дружелюбно. Он помнил, оказывается, мои рассказы, которые я печатал до ссылки…»
«При первых встречах моих с Блоком мы, кажется, несколько дичились друг друга, хотя успели перекинуться «символическими» словами; «софианство» сближало нас, но оно же и ставило между нами преграду. Я, причастный этому внутреннему опыту, страшился его, однако. И этот страх перед соблазном нашел себе впоследствии выражение в моей статье «Поэзия Владимира Соловьева», на которую отозвался Блок примечательным письмом. Но об этом письме – после…»
«Сологуб был важен, беседу вел внятно и мерно, чуть-чуть улыбаясь. О житейском он почти никогда не говорил. Я никогда от него не слышал ни одного слова об его училище, об учениках, об его службе. Кажется, он был превосходный педагог. Учителем он был, несомненно, прекрасным. Он любил точность и ясность и умел излагать свои мысли с убедительностью математической. Чем фантастичнее и загадочнее была его внутренняя жизнь, тем логичнее и строже он мыслил…»