Вообще не интересно - такая занудь.
И попаданец этот бедный - пашет один за всех, а все его подозревают.
И всё-то он знает, и всё-то он умеет.
И всё так муторно и пресно, что сил нет.
Понимаю, что ему там несладко пришлось, но автор и о читателе должен был подумать - к чему нам производственный отчет.
Мало ему армии, промышленности и политики - уже и до песен докатился.
Щас современные тексты переделаем под довоенную цензуру, аж две тетради исписал - и вперед, даже гармонистку нашел.
На этом моя тонкая натура не выдержала - ну невозможно же такую тягомотину читать, да еще всерьез воспринимать.
Но автор старался - третью звезду за старание.
Несколько сотен стальных шариков и роликов сыпанули по залёгшим пехотинцам метров на пятьдесят в сторону германского берега. Крики, стоны, проклятия. По дзоту с дальнего берега Буга ударил немецкий ручной пулемёт, с жуткой скоростью сеющий пули из ленты, ёмкостью всего в пятьдесят патронов. Огненный цветок на его дульном срезе заметен отлично, но «снять» пулемётчиков — дело непростое, они залегли на предельной для «Ласки» дальности стрельбы. С четвёртого выстрела старшине это удалось, да толку...
И попаданец этот бедный - пашет один за всех, а все его подозревают.
И всё-то он знает, и всё-то он умеет.
И всё так муторно и пресно, что сил нет.
Понимаю, что ему там несладко пришлось, но автор и о читателе должен был подумать - к чему нам производственный отчет.
Мало ему армии, промышленности и политики - уже и до песен докатился.
Щас современные тексты переделаем под довоенную цензуру, аж две тетради исписал - и вперед, даже гармонистку нашел.
На этом моя тонкая натура не выдержала - ну невозможно же такую тягомотину читать, да еще всерьез воспринимать.
Но автор старался - третью звезду за старание.