— Твоя меркантильность, Аствацатуров, всегда меня…
— Моя? — перебил я его, деланно сердясь. — И это мне говорит человек, который за страничку получает восемьдесят долларов? Мне? Тому, который работает за жалкие гроши?
— Поэтому ты и меркантилен, — сказал Витя, заедая мой большевистский пафос бутербродом с рыбой, и добавил с набитым ртом: — Если бы у тебя было больше денег, ты бы, как я, думал о высоком.