Цитата из книги «Авессалом, Авессалом!» Уильям Фолкнерпоказать все Добавить
Я просто стараюсь это понять и не знаю, как это получше выразить.
Ведь у нас в семье ничего такого нет. А если что-то такое и было, то все это
случилось давным-давно, за морем, и теперь не осталось ничего, на что можно
смотреть каждый день, чтоб оно нам про это напоминало. Мы не живем среди
потерпевших поражение дедов, и освобожденных рабов (а может, я понял все как
раз наоборот, и освобождены были твои родичи, а поражение потерпели
черномазые?), и пуль, застрявших в обеденном столе, и разного тому
подобного, что должно нам вечно напоминать о том, чего никогда нельзя
позабыть. Что это такое? Нечто, чем вы живете и дышите, как воздухом? Некая
пустота, наполненная призрачным неукротимым гневом, славой и гордостью
событиями, что начались и кончились полсотни лет назад? нечто вроде святого
долга никогда не прощать генералу Шерману, долга, переходящего по наследству
от отца к сыну, от отца к сыну, так что во веки веков, пока дети твоих детей
будут производить на свет детей, ты будешь всего только отпрыском
бесконечной линии полковников, убитых во время атаки Пиккета при Манассасе?
Подобно другим представителям "потерянного поколения", вступив в литературу после Первой мировой войны, Фолкнер (лауреат Нобелевской премии 1949 г.) заявил о себе как писатель своеобразного стиля, отмеченного историзмом, тягой к символике и повествованию в нескольких временных пластах, эмоциональностью и необычайно высокой риторикой.