Иссейя любила грифонов — за их мощь и грациозность, за исходивший от них теплый сладковатый запах; за то, как они прикрывали свои золотистые глаза и мурлыкали — да-да, мурлыкали, пусть это "мурлыкание" и смахивало скорее на грохот камнепада в горах, — когда она чистила им перья. А еще она любила их за ту свободу, с которой их крылья рассекали воздух и которой они щедро делились со своими наездниками — если на то была их, грифонов, воля.