Цитата из книги «Вьюрки» Дарья Бобылёвапоказать все Добавить
Никита Павлов, маявшийся то похмельем, то абстиненцией и, как следствие, болезненной чуткостью к ближним, от которых ждал в ответ такой же чуткости к своим страданиям, - так вот, Никита Павлов считал, что это голодное, возможно даже блокадное детство проснулось в Кожебаткине.
... Но никто не знал, как прошло детство пенсионера Кожебаткина, да и юность тоже, и есть ли у него дети и внуки, и кем он раньше работал - хотя из-за его стремления всех судить и посадить кое-кто из соседей подозревал, что он этим по долгу службы и занимался, а теперь скрывает из-за вечно меняющихся оценок эпохи.
...
У обоих бились в голове нехорошие мысли: о том, что только что, прямо у них на глазах, так нелепо завершилась самоценная человеческая жизнь; и о том, что Кожебаткин вовсе не был опасен, точнее, оказывается, опасен был совсем не он.
Скрыться на время от безумия внешнего мира среди уютной зелени — мечта, сладкий сон... кошмар!
Что, если ты НИКОГДА не сможешь покинуть свою дачу?
Связи нет, дорога упирается в лес, соседи ведут себя странно, и лето — чертово лето! — никак не кончается...