Таня с набитым ртом продолжала рассказывать, как ее картины взяли на выставку в коммерческую клинику-спа по соседству, и одна уже продалась за восемь тысяч рублей.
— Это какая?
— Та, где женщина кудрявая, одна щека розовая, а другая синяя, помнишь?
— Не помню, дочур, если честно. Не нравится мне, что ты все абстракцией этой увлекаешься. У тебя пейзажи хорошо получаются. Натуралистично. А бабами разнощекими нельзя увлекаться... потом еще какая-нибудь глупость в голову полезет. Это все нервную систему расшатывает. Поняла меня?
— Не-а, — Таня стала качаться на стуле. — А я так вижу!
И это сейчас в тренде.
— В каком, к черту, тренде? Где ты этих глупостей наслушалась и бездумно повторяешь? Это у вас в школе так говорят?
— Угу. Почему глупостей? Тренд, нормальное слово.
— Нормальное, — буркнул Чернявин, — только бессмысленное.
Он метнул взгляд на жену. Вот до чего ее воспитание доводит.
Одна волком смотрит, другая «я так вижу» отвечает. Очень плохо, если она так видит, значит, с нервами не все в порядке.