Так Лозинский переводил Данте. Второй раз даже красивее, чем первый: «Тому, кто сходит Адом, не преграждай суждённого пути…» — здесь у него удачно сложилось.
У Данте или у Лозинского?
У Лозинского, конечно! У Данте красоты нет, только смыслы и мораль. И гигантская модель ада. Итальянскому, да и другим языкам сложно звучать после русского.