Я рассказал про отпечатки пальцев на бокале, про исчезнувшую «максиму», Затем рассказал про «русскую рулетку».
– И ты играл?
– Шесть раз, – подтвердил я, не отрывая взгляда от подъездной дороги.
Она изумленно вытаращилась на меня.
– Ты с ума сошел! Шесть к одному – ты должен был быть трупом!
Я улыбнулся.
– А тебе приходилось играть?
– Я никогда не пойду на это. Мне не нравится чересчур высокая вероятность размозжить голову.
– Ты думаешь так же, как и большинство людей. И Бек так думает. Он полагает, вероятность один к шести. Но на самом деле вероятность один к шестистам. Или к шести тысячам. Если зарядить один тяжелый патрон в хорошо сработанный, ухоженный револьвер вроде «Анаконды», будет просто чудо, если барабан остановится с патроном в верхнем положении. Вращательная инерция постарается развернуть его патроном вниз. Этому помогут точный механизм, немного смазки, сила тяжести. Я не идиот. «Русская рулетка» значительно менее опасна, чем думают люди. И ради того, чтобы меня наняли на работу, стоило пойти на такой риск.