– М-можно… я просто поеду домой? – попросила, лихорадочно стискивая руками края столешницы. – Дома есть парень или муж? Оторопев от этого требовательного вопроса, я мотнула головой. Незаметно сжала бедра, ощущая жар возбуждения, который с новой силой захлестнул тело. – Значит, в этом нет смысла, – отсек мужчина. – Вам нужна помощь. – К-какая помощь? Может лекарство принять?.. – От этого есть только одно лекарство, Надежда Сергеевна, – понизив голос, сказал генеральный, останавливаясь...

— Я не принадлежу тебе и никогда не буду с подобными тебе подонками, — ядовито шиплю сквозь зубы, пока глаза мужчины до холодной дрожи пронзают меня своей тьмой. В его взгляде грех и опасность. И они направлены на меня. Кожей чувствую, как липкий страх обволакивает меня, но стараюсь не подавать вида. Марк не должен знать что может меня победить. Я боюсь его. Боюсь власти, которую он имеет надо мной. Боюсь не найти выхода из положения, в котором оказалась. — Ты теперь моя, девочка....

Любить отчаянно и безрассудно – чем не повод натворить глупостей? И загнанной в угол обстоятельствами, проклиная свою беспечность, я все равно знаю – не выдержу без него. Его одного, любимого до хрипоты, помню, верю, зову. Признать ошибки? Ни за что! Кареглазый малыш на моих руках не может быть ошибкой! Он – лучшее, что сотворила наша любовь. И ради нее, ради ребенка, ради полыхающей тоски в сердце сохраню наше пламя.Простишь ли ты меня, Тим? Содержит нецензурную брань.