— Это правда? — его взгляд давит, но я упрямо задираю подбородок вверх. Я не боюсь тебя, Давид. — Что именно? — спрашиваю. — В нашей жизни столько лжи, я уже и сама путаюсь. — Он мой? — кивает на мой живот. — Кто, Давид? — не сдаюсь я, все еще надеясь, что не так поняла вопрос. — Не тупи, Василиса! Ребенок мой? — смотрит на меня исподлобья. Я зажмуриваюсь, чтобы не заплакать. Его вопрос ранит, но он не увидит моих слез. Немного успокаиваюсь и отвечаю медленно и равнодушно: ...