Елена

Однажды мне предложили выбор: год работы на военной базе Эйбран или увольнение из университета и возвращение на родную планету. Любая предпочла бы вернуться домой. Военная база по определению была не самым лучшим местом для женщины. Но дома я уже была продана отцом в гарем. Становиться очередной женой неизвестного мужика и лишаться призрачной свободы категорически не хотелось. И я подписала контракт с военными.... Закрыв глаза на последствия и надеясь на милость Космоса.

На мой 50летний юбилей дракон привёл в дом любовницу, а меня отправил в деревню ждать развода и доживать недолгий человеческий век. Смириться? Ни за что! Ведь драконица, что греет постель моему супругу, уже похоронила трёх мужей и сжила со свету их детей. Ради дочерей я вернусь в наш дом и найду доказательства преступлений чёрной вдовы! Для этого придётся пожертвовать печатью истинности, обрести молодость и учиться в магической академии с собственными дочерями. А муж? Ты пожалеешь, дракон!...

Анна Викторовна, 65 лет, терапевт с железными нервами, умерла глупо, но героически — спасая мальчишку и волоча домой рыжего кота. Очнулась графиней Вайнерис Лауреттой, 19 лет отроду, в мире, где медицина — это кровопускание, а судьба уже припасла ей в приданое холодного, угрюмого, но до неприличия красивого герцога. Выжить? Конечно! Терпеть старомодные нравы и чужие приказы? Спасибо, нет. Пусть этот мир готовится: Вайнерис — не тихая благородная девица, а терапевт с опытом, острым языком и...

Я — Леха Громов. Мне восемнадцать, и я здесь с самого начала. С самого детства знаю, что улицы Зареченки — это джунгли. Здесь либо ты, либо тебя. Либо ты с нами — либо ты лошок. Здесь нельзя быть слабым, нельзя прогибаться, нельзя просто отмазаться. Это мой район, моя бригада, моя жизнь, в которой всегда привычный беспредел: сигареты, драки, барыги, мусора за спиной и верные пацаны рядом. Все как надо. Все, как и должно быть. Но потом появилась она. Чистенькая, стройная, в белой блузке и узкой...

Четыре года за решеткой — хорошая школа жизни. Зона научила жрать что дают, спать когда можешь и не сдыхать когда больно. Мы держали свой угол, разбирались с мразями, наводили свои порядки. А меня грыз один вопрос — где Катя? Ради неё я сел. Угробил свою жизнь, похерил все планы. А она слилась без слов. Ни одного письма, ни хрена. Четыре года для неё — как будто меня не было. Стерла как грязь с подошвы. Сейчас даже думать о ней — как плевок в душу. Потом приполз Зорин. Бывший корешок, теперь...