Ольга

— Хайат! — зову я любимого мужа. — Жаль, что ты не смог прийти. — Садись. Нам нужно поговорить. — Что случилось? — шепчу я, хотя по его лицу уже понимаю: то, что случилось, непоправимо. Хайат смотрит на меня сурово и изучающе. Темные глаза абсолютно спокойны, без тени сожаления или боли. — Я подал на развод. Завтра утром Рабия переезжает сюда. Тебе нужно собрать вещи и освободить квартиру. — Ты... что? — с трудом выдавливаю я. Язык не слушается, будто онемел. – Какая Рабия? Я уже знаю...

- А ну-ка стоять, я сказал, - останавливая меня, говорит муж, когда я застала его в постели с моей сестрой. - Угомонись, Ева. Не надо здесь строить из себя униженную и оскорбленную особь. - Пусти меня. Ненавижу, - пытаюсь вырваться, но он держит слишком крепко. - Ой, давай без драмы, только, Ев. Ты насмотрелась сериалов и говоришь даже так же, как героиня тупых мелодрам. Хватит. Иди домой. Жду твою фирменную индейку на ужин. Я и ушла. Навсегда, как тупая героиня мелодрам, а через месяц...

Готовила мужу на серебряную свадьбу дорогой подарок, но его оказался круче – любовница, ровесница нашей дочери. Муж забрал у меня всё и выставил из квартиры, заселившись в него со своей любовью... Даже собственная дочь отвернулась от меня. Моя жизнь обречена… Но эффект бумеранга никто не отменял. - Ты же всё понимаешь, — обыденно кивая. – Ну, разные мы с тобой люди, — оборачивается на девку. – А с Лизой я по-настоящему счастлив. Я ведь тебе не раз изменял, Аня, а всё почему? Любви не было. С...

Оставляя на ступенях кровавые следы, я надеялась лишь на то, что успею дойти до мужа и он быстро отвезет меня в больницу. Увидев свет из-под двери кабинета мужа, из последних сил направилась туда. Рыдая и вытирая ладонью слезы, я подошла ближе и услышала странные звуки. - Макар, - прошептала я, толкая дверь от себя и моментально впадая в ступор, - мне плохо… А вот, кажется, мужу, сейчас было очень даже хорошо. На его большом дубовом столе возлежала какая-то девица, и ее длинные, стройные ноги...

Каждое слово Романа било Лену по лицу как пощечина. — Ты... из-за этой дряни... из-за этой... — Знаешь, Лен.... — он медленно снял обручальное кольцо. — Только с ней я снова почувствовал себя живым, а не куклой в нашем с тобой театре. — Она все спланировала... — как же жалко это прозвучало. — Втерлась в доверие... Лизке... тебе.... Но лицо Романа продолжало быть каменным, он не желал видеть боли женщины. — Лена, — уставший голос прозвучал почти по-человечески. — Некоторым людям ничего...