Кажется неизбежным, что попытки побороть бедность внутри капиталистической системы автоматически гасятся изменениями саморегулирующегося рынка.
Следствия работы этого способа экономической интеграции проявляются во всех современных метрополисах, будь то на периферии доведенных до нищеты стран или в районах гетто капиталистических метрополий. Эти последствия не могут быть сглажены с помощью возврата к некоторой идеализированной системе индивидуалистического капитализма, поскольку такая система никогда не существовала: капитализм всегда был пропитан монополизмом.
Поскольку саморегулирующийся рынок ведет к тому, что разные доходные группы расселяются в разных местах, мы можем рассматривать географические схемы городского расселения как непосредственно наблюдаемое географическое выражение структурных условий капиталистической экономики.
Освоение излишков капитала через инвестиции в городскую реновацию имеет еще более темную сторону. Оно вызывает повторяющиеся волны перестройки городов под видом "креативного разрушения", которое практически всегда имеет классовое измерение, поскольку бедные, менее привилегированные и лишенные политической власти страдают от этого процесса в первую очередь.
...Энгельс в 1872 году отмечал: "В действительности у буржуазии есть только один метод решения жилищного вопроса на свой лад, а именно — решать его так, что решение каждый раз выдвигает вопрос заново. Этот метод носит имя «Осман». ...Результат везде один и тот же, как бы ни были различны поводы: безобразнейшие переулки и закоулки исчезают при огромном самохвальстве буржуазии по поводу этого чрезвычайного успеха, но... они тотчас же возникают где-либо в другом месте... Та же экономическая необходимость, которая создала их в одном месте, создает их и в другом"
Обложенные кредитами домовладельцы, как считалось, менее склонны выходить на демонстрации.
Не случайно церковные шпили и колокольни парят над Оксфордом (город строился в годы владычества церкви), в то время как эра монопольного капитализма подарила человечеству здания компании “Крайслер” и “Чейз Манхэттен банка”, которые нависают над Манхэттеном.