Правила игры в восковых человечков , или в свечечки , или в живых (и неживых) 1. Восковой догоняет живых. 2. Тот, кого запятнал восковой, догоняет живых. 3. Восковым запрещено говорить. Они могут только свистеть 4. Игра кончается, когда последний из живых говорит «Аримо».5. Если последний из живых не говорит «Аримо», игра не кончается никогда .
Скука – главный враг детей в летние каникулы.
Конец света начинается со скрипа
Некоторые люди несут в себе невидимые раны, постоянно кровоточащие. Или зияющую пустоту, в которой эхом отдаются отчаянные вопли, — проговорил таинственный рассказчик. — То, что я пережил, привело меня сюда, ибо я должен кому-то это показать. И сейчас ты пойдешь со мной.
Глаза безумца, говорю я себе. Лучше бы он меня ненавидел, чем пялился таким тупым взглядом. Он не способен испытывать чувства. А я рядом с ним испытываю не страх, но холод.
Насильственное подавление воспоминаний - крайне опасная техника гипноза. Главным образом потому, что она приносит лишь временное облегчение.
Добро и зло часто неразличимы в уме ребёнка. Например, то, что для других зло, для него может быть добром.
В конечном счёте истина может оказаться более простой и одновременно ужасающей, чем мы пытаемся вообразить.
Дети говорят с нами посредством своих игрушек, сказал он себе. С ними, не с нами, делятся своими секретами. Поэтому игрушки знают такие вещи, какие взрослым недоступны.
Старость - это борьба со временем, которое стремится к неизбежному, и с временем, которое; наоборот, никак не проходит.
Истории не должны оставаться непрояснёнными.
Нет ничего хуже, чем разочарование в глазах тех, кто когда-то тебя любил.
Вспоминать прошлое не выносимо больно. Думать о будущем бессмысленно.
Мама всегда говорит, что каждая вещь таит в себе немного волшебства, и когда я не слушаюсь или балуюсь, она не наказывает меня, а чистит ауру. Папа каждый вечер забирается ко мне в постель и рассказывает сказки на сон грядущий: ему почему-то нравится сочинять истории про великанов. Папа всегда меня защитит.
Сердце не видит того, чего сердце не хочет видеть.
Не важно, был ли спасенный вырван из жизни на годы или на несколько дней, даже часов. На самом деле для плененного не существовало особой разницы. Время растягивалось, и минуты, проведенные в заточении, могли показаться бесконечными.
Ошибки прошлого – злоба нынешнего дня. Все обращаются к старым временам и приписывают свои невзгоды выбору, сделанному давно и непоправимо. Но это лишь алиби, предлог, чтобы ошибаться снова.
Психика пережившего похищение похожа на минное поле. Главная опасность – пробудить в жертве чувство стыда: многие винили себя в том, что попали в ловушку монстра и причинили боль своим близким. Многие, уже будучи спасенными, кончали с собой.
Нужно вовремя повернуться спиной к тому, о ком заботишься, и кто потом тебя бросает, сказала она себе.
Если ты что-то делаешь определенным образом и у тебя получается хорошо, зачем пытаться делать это по-другому?
Много раз на протяжении ее карьеры сыщика ей приходилось исследовать темные и опасные места. Места, которые нормальные люди с трудом могут себе вообразить, куда не сунется ни один человек, обладающий хотя бы малой толикой благоразумия или чувства самосохранения.
Даже сохраняя основные параметры, серийный убийца может менять способ действия от преступления к преступлению: злодей, как пирожник, накапливая опыт, стремится к совершенству.
Кто не хочет сокрушать мнение другого диктатом, пытается выхолостить его «политкорректностью»
Ведь время обманчиво и, пока течет, забывает предупредить нас о том, что проходит.
Многих людей, подумала Мила, не удовлетворяет их жизнь, и они пытаются компенсировать это лайками и фолловерами. Но помимо иллюзорности одобрения такого рода и опасности сделаться уязвимым для всеобщего любопытства, остается вопрос: как долго может прожить без Интернета человек, страдающий самой настоящей зависимостью?