Иногда твоя жизнь изменяется так медленно и незаметно, что ты и не замечаешь перемен, пока в один прекрасный день не просыпаешься с мыслью: «Это как же я попал сюда?» Но бывает, жизнь меняется в одно мгновение, словно росчерком молнии, в лучшую или худшую сторону. С трагическими или величественными последствиями. Ты выигрываешь в лотерею. Появляешься в неподходящее время на пешеходном переходе. Тебе в подходящее время звонит потерянная возлюбленная. И внезапно жизнь совершает крутой поворот в совершенно новом направлении.
Невероятной силы заряд радости, доходящий до самого сердца, словно адреналин, спасший ей жизнь; вспышка эйфории, проясняющая мозги; мощная, первобытная, страстная и блаженная любовь к сыну.
Она пробует вино, как ее учили с тринадцати лет: поболтать в бокале, вдохнуть аромат, отпить немного и, подержав во рту, задуматься с серьезным выражением лица, а потом энергично улыбнуться официанту и снисходительно произнести: "Чудесно, благодарю Вас".
Иногда девушке надо перестать томиться ожиданием и придумать свое собственное завершение сказки.
"Смотреть на спящего человека,- думает Софи,- все равно что шнырять по чужому дому в отсутствии хозяина."
"Общаясь с новыми друзьями, всегда чувствуешь себя счастливой."
В детстве кажется, что тридцать – это уже глубокая старость
Когда тебе почти сорок, быть одинокой как-то стыдно.
Семейная жизнь – тяжелый труд, а подчас и скука. Очень похоже на работу по дому, которой конца-краю не видно. Приходится, стиснув зубы, тянуть лямку, и так день за днем.
В любом браке, в любой семье есть свои секреты.
И вот она опять одинока, и ей без малого сорок. Очень-очень одинока, и ей совсем скоро исполнится сорок. Замужество ускользнуло, и мечты о детях уплыли между ее неловкими, жадными пальцами. Все надо делать вовремя. И теперь у нее никогда не будет крошки Лили или крошки Джейка. На смертном одре Софи спросит себя: «Что я сделала для человечества?» И станет вспоминать о своих достижениях на посту начальника отдела кадров. Вокруг нее соберутся благодарные члены Комитета по контролю морального состояния сотрудников.
...Если бы это случилось вчера, она с радостью бы приняла вызов. А сегодня все казалось ей невинной детской забавой. Это была всего лишь работа, способ добывания денег, не более того. Она ведь ждала ребенка. От мысли, что в ней волшебным образом растет сейчас новый человек, Кэт стало легко и радостно.
- Ещё попробуем, - мрачно, но решительно сказал Дэн в больнице, словно ребенок был мишенью, в которую они не попали, и стоит им только настроиться на победу, как у них все получится. Словно речь шла не о детях, а о взаимозаменяемых деталях.
...А теперь она бездумно расточал свою жизнь, как будто эта жизнь была сплошным солнечным субботним утром.
И оказалось, что если ей немного выпить, включить приятную музыку, в одну руку взять бокал вина, а в другую - деревянную ложку, то она станет шикарной поварихой! Это было прямо сказочное открытие.
Удивительно, как это было больно и какой сильной была эта боль. Весь день на работе она думала, не принять ли обезболивающее, и каждый раз вспоминала, что боль эта не физическая.
Она взобралась на самый верх забитого эскалатора, извиняясь перед нагруженными пакетами и коробками людьми. На самой последней ступеньке незастегнутая сумка выпала у нее из рук, и все ее содержимое с шумом покатилось вниз по лестнице. Джемма в ужасе смотрела, как люди наклоняются и подбирают вещи. Сходя с эскалатора, каждый возвращал ей подобранное: кто пригоршню мелких монет, кто кошелек, кто губную помаду, кто помятый пакетик бумажных салфеток…
– Спасибо, – говорила она. – Ой, спасибо… Спасибо вам большое…
Маленькая старушка аккуратно вложила ей в руку тампон.
– Огромное спасибо! Только бы презерватива там не оказалось!
К великому ее счастью, презерватива там не оказалось. Все, что было в сумке, благополучно вернулось к ней, и она, задыхаясь, опаздывая на пять минут, на всех парах полетела к кофейне, где они назначили встречу.
"Эго у любого мужчины так же чувствительно, как яйца."
Была у нее такая плохая привычка: говорить комплименты первым встречным. Как-то женщина, с которой она столкнулась в лифте, узнала, что имеет необыкновенно красивые ключицы. Это привело незнакомку в такое замешательство, что она принялась жать на все кнопки подряд.
Иногда ей казалось, что все люди в ее жизни, точно стервятники, только и делали, что отрывали от нее куски мяса и требовали еще, еще, еще!
Иногда она думала, что ей вполне по силам все пережить и со всем справиться.
А временами она ловила себя на том, что собственная жизнь представляется ей скучным праздником, с которого просто не терпится уйти. Допустим, она проживет лет восемьдесят. Значит, сейчас она только еще приближается к половине пути. Смерть - это горячая ванна, которую обещаешь себе устроить после того, как покончишь с ни к чему не обязывающей болтовней и скинешь неудобные туфли. Вот умрешь - и можно уже не притворяться, как тебе все нравится.
Она и раньше замечала, что женщины средних лет одержимы темой возраста, то высмеивая этот предмет, то сокрушаясь о нем, они постоянно возвращались к этой теме, словно процесс старения — мудреная головоломка, ждущая разгадки.
Эд прав. Конечно, он прав, он всегда прав, но иногда правильно бывает сделать неправильную вещь.
Так просто оказалось быть жертвой. Обвиняющие слова с восхитительной, неудержимой легкостью срывались с языка.
Она и раньше замечала, что женщины средних лет одержимы темой возраста, то высмеивая этот предмет, то сокрушаясь о нем, они постоянно возвращались к этой теме, словно процесс старения — мудреная головоломка, ждущая разгадки.