Стареть это утрачивать желания, и поэтому с годами всё меньше остаётся удовольствий. И видимо, в глубокой старости наступает то страшное время, когда человеку ничего не хочется — ну ничегошеньки! Но и в это страшное время у него остаётся одно вечное желание, на которое всегда не хватает жизни, — общаться с человеком, единомышленником, другом…
Ну, а потом?
– Потом я стал делать деньги.
– И много наделал?
– Мне на три жизни хватит.
– Тогда чего же у тебя вид человека, у которого болит печень?
И директор приказал, как в армии:
– Немедленно прочесть «Войну и мир»!
– Она толще гамбургера.
– Ну и что? – не понял он.
– Вы знаете, какая у меня зарплата? За эти деньги еще читать непрофильные толстые романы?..
Дружба молчалива. Все истинное немногословно. Все сильное и настоящее лаконично. Все умное кратко.
Людей-то, говорят, не хватает из-за плохой рождаемости, хотя в метро не протолкнуться.
Да и что может быть лучше человеческой улыбки — может быть, только истина.
Да и что может быть лучше человеческой улыбки — может быть, только истина.
— Чего-нибудь новенького придумал? — поинтересовалась она, усаживаясь на стул. — Какую-нибудь подлость?
— Не тебе обижаться на подлость, — буркнул он. — Обман, хамство, ложь…
— А мне можно, — беззаботно перебила она. — Я от себя выступаю, а ты от государства.
Дружба молчалива. Все истинное немногословно. Все сильное и настоящее лаконично. Все умное кратко.
— А я, по-вашему, кто?
— А по-моему, вы еще никто... Вы двадцать три года только открывали рот. Мама совала пирожки, учителя — знания. А вы жевали. Это маловато для человека. Человеком вы еще будете. Если только будете, потому что некоторые им так и не становятся…
— Чего-нибудь новенького придумал? — поинтересовалась она, усаживаясь на стул. — Какую-нибудь подлость?
— Не тебе обижаться на подлость, — буркнул он. — Обман, хамство, ложь…
— А мне можно, — беззаботно перебила она. — Я от себя выступаю, а ты от государства.
Людей-то, говорят, не хватает из-за плохой рождаемости, хотя в метро не протолкнуться.
дети хотят жить не иначе, чем их родители, они хотят жить отдельно.
Есть люди, которые живут однообразно, спокойно и скучно, которые не ошибались, не побеждали, ничего не совершали, ни в чём не усомнились, ничего не искали, никому не помогли, ни во что не ввязались, ни с чем не боролись, ничем не пожертвовали… И никто их за это никогда не упрекнёт. Да и некому. Да и не за что, ибо они всегда добросовестно трудились…
Счастье смотрит вперёд — там его просторы. Беда оглядывается на прошлое — откуда она пришла
Женщина должна бояться мышей, темноты, приведений и, самое главное, мужчин. А то ее будет не от чего защищать.
Я думаю, в основе человеческой несовместимости лежит убеждение каждого, что все мы равны и подобны. Да, мы равны политически, экономически, биологически… Но у каждого свой характер. Каждый получил свое воспитание. Свой ум, свои способности, свой возраст и свой образ жизни. Поэтому психологически мы все разные. И поэтому, встретив человека, не нужно думать: «Вот такой же человек, как я». Лучше удивиться: «Вот здорово — у него тоже два глаза, две руки и в квартире тоже стоит телевизор». И тогда познавать этого человека, как прилетевшего инопланетянина, — с любопытством, добротой и надеждой на совместимость.
Люди жаждут найти разумных существ на других планетах. На земле бы поискать, на земле…
Есть три специалиста, которые должны нами чтиться как благороднейшие и наипервейшие в обществе, врач, учитель и юрист. Им мы вручаем самое дорогое, что только у нас есть: врачу — наше здоровье, учителю — наших детей, юристу — поиск справедливости.
Главная наука людей — это умение жить друг с другом.
«Человек, который находит смерть естественной, недостоин жизни».
Человек устроен сложно и тонко. И выпущен в мир, где всё устроено просто и грубо.
Иногда мне кажется, что врачом, юристом и педагогом надо работать только до тридцати лет – пока не задубело сердце.
Я часто слышу, что природа ничего не делает зря, — все у нее продумано, все у нее рассчитано. Взять хотя бы размножение. Диву даешься, как она заботится о продлении рода… Есть существа, которые только и живут для размножения. Ну, хотя бы та рыба, которая, отметав икру, сразу погибает.
Оказывается, и человек начинает стареть только потому, что миновал продуктивный возраст для деторождения. Природу даже не интересует дальнейшая судьба организма-родителя: размножившись, он может умирать, стареть, болеть… Вот как изворотливо борется природа за продление жизни на земле! Только она, мудрая природа, не знает, для чего эта жизнь нужна. Потому что природа не имеет разума.
Пессимист выпьет рюмку коньяка и поморщится: клопами пахнет. Оптимист раздавит клопа и обрадуется: коньяком пахнет.