...по нашим законам убивать нельзя. Никого. Ни при каких обстоятельствах.
— Как нельзя?
— Вот так, нельзя. Никому.
— А как жить-то?
— Мирно.
В последний момент сообразила, что он никак не может этого помнить. Но на мгновение мне показалось, что я стою с кем-то из юношеской тусовки, с кем до сих пор запросто, и до сих пор всё понятно, и до сих пор много общего.
Нет дела хуже, чем сидеть и ждать. Ждать, пока вернутся те, кто ушёл куда-то, где опасно, и куда тебя не взяли, чтобы не мешалась. Наверное, в прошлой жизни у меня было не слишком много опасностей – потому что меня брали решительно везде, более того, ещё и обижались, если я сама участвовать не хотела.
Его самого тюрьма не научила ничему новому, после армии-то. Это если просто красоваться изредка на белом коне в парадной форме, то что угодно испытанием покажется. А если в самом деле воевать – то потом уже нет, будь ты хоть чей сын. Чтобы научиться – придётся многое пережить и испытать, иначе не выйдет.
Болтали – я злющая, внимательно выслушаю, а потом всё равно укажу на недостатки в выполненной работе, если увижу. И не приму во внимание, что люди, гм, старались. Мало ли, что сроки завалили, или не завалили, но накосячили по самое не балуйся. Они же любя, с чистым сердцем и вообще старались. А тут я – страшная и злая.
- Царица-матушка, ты хотела сказать? А слышала поговорку такую – до бога высоко, до царя далеко? – увидел мой согласный кивок, продолжил: - Вот, это про нас. Ни солдатам, ни казакам, ни другим государевым людям сюда хода нет. Далеко, сложно.
- А ты не сдавайся, поняла? Тогда и образуешь, как надо. Тебе надо, а не кому-то там. Ты баба умная и хваткая, разберёшься, что к чему.
Будешь голосить да требовать – и первой весны не увидишь. Глаза пошире раскроешь да сообразишь, что и как – глядишь, и приживёшься. Поэтому ты горло почём зря не рви, да ножками не топай – целее будут. Смотри, слушай и соображай – что у вас теперь и как.
Дети сестрицы Софии были старше и сказали младшим, что они дураки, потому что есть нужно не цветы в саду, а пирожные на кухне, там добрый брат Джанфранко, он не откажет.
она была девицей разумной и знала, что мир безопасным местом никак не является. Не только для девиц, но и для взрослых мужчин, магов и воинов.
- Только чудище мне не нужно вот совсем, - сообщила дева.
- А если это не чудище, а заколдованный принц? – возмутился юный Томмазо, внук Фалько.
- Принца расколдуем, делов-то, только – без обязательств, ясно вам? – задорно усмехнулась Тилечка. – Не нужны мне такие принцы, которые сами себя из чудищ расколдовать не могут.
здесь купец если не в каждом доме, то через одного. И везут дочкам редкости – только в путь, потом эти дочки приходят в класс Лизаветы заниматься и хвастаются – кому щи, кому жемчуг, кому что там ещё вчера привезли.
Читать Тилечку научил священник их прихода, или как там у них это называлось, это ещё до Ордена случилось. Она была маленькой, и не целый день должна была помогать матери по хозяйству, так вот свободное время и использовалось для получения знаний. Братья и сёстры считали её дурочкой — вместо того, чтобы гулять и играть с соседскими детьми, она ходила учиться к священнику! Правда, священник был стар и добр к детям