Цитаты из книг

Раньше красавице полагалось выглядеть на манер рюмки для яиц, а теперь наподобие пробирки.

А личное мое согласие узнать «хорошую» литературу явилось уже много позже. И мне не жаль, что вышло так. Я читал вещи, которые хотел читать, из которых извлек больше, чем из того, что разбиралось на школьных уроках.

Любопытная штука — прошлое. Оно всегда с тобой; думаю, часа не проходит без мысли о чем-то, что было десять—двадцать лет назад. Причем обычно это будто не из жизни, а из учебника истории. Но иной раз какой-нибудь вид или запах (в особенности запах) — и ты не просто вспомнишь, ты окажешься там, в прошлом.

Найдется время для всего за исключением действительно важного. Вот вы подумайте о деле, по-настоящему вам нужном, интересном, и подсчитайте, сколько часов за все годы вы на него потратили.

Но нас ведь всегда поражает книга, что вровень с нашим на тот момент развитием, настолько вровень, что кажется: написали лично для тебя.

Послушать мать, так кроме «нельзя» абсолютно все, что нам еще хотелось делать, было «нет-нет, опасно!». Плавать опасно, опасно лазить на деревья, с гор кататься, играть в снежки, кататься, виснув на задках телег, стрелять из рогаток, даже рыбу удить опасно. Опасны также все животные за исключением пса Удальца, двух наших кошек и снегиря Джекки. Причем у каждой твари есть свой способ тебя покалечить: конь укусит, летучая мышь вцепится в волосы, уховертка залезет в ухо, лебедь крылом ударит и сломает ногу, бык затопчет, змея ужалит. Все змеи, по уверению матери, «жалили», а когда я, показав школьную энциклопедию, объяснил, что у змей зубы, но жала вовсе нет, мне было велено не огрызаться. Ящерицы, веретеницы, жабы, лягушки и тритоны тоже жалят. Жалят также все насекомые, кроме блох и тараканов. Всякая еда, кроме той, что подавалась у нас на стол, отрава или «вредно». Сырой картофель — яд смертельный, как и грибы (если только они не из овощной лавки). От сырого крыжовника колики, от малины — сыпь. Примешь теплую ванну после ужина — умрешь от судорог; порежешься между указательным и большим пальцами — будет столбняк; вымоешь руки водой, где варились яйца, — пойдут бородавки. Почти сплошь ядовиты товары в нашем магазине (потому мать и перегородила калиткой ход туда). И жмыхом, и зерном для кур, и горчичным семенем сразу отравишься. Конфеты очень вредны, столь же вредно угощаться чем-либо не за столом. Хотя для одной сласти регулярно делалось исключение. Когда мать варила сливовый джем, нам разрешалось есть накипавшие сверху густые пенки, и мы с Джо обжирались ими до тошноты. Притом что почти все на свете было опасно или ядовито, имелись кой-какие вещи со свойствами прямо волшебными. Так, сырой лук излечивал практически все хвори. Шерстяной чулок вокруг горла спасал от ангины. Серная добавка укрепляла собачий организм, и в поставленной Удальцу возле задней двери миске для воды годами на дне лежал, не растворяясь, комок этой целебной серы.

У меня, можно сказать, пролетарское отношение к деньгам: живи сегодня, а касательно возможных завтрашних проблем - ну так до завтра еще дожить надо.

Ну что хорошего в попытках вновь увидеть места своего детства? Не существует больше этих мест. Глотнуть воздуха! Воздуха тоже больше нет. Мусорный бак, в который все мы свалены, крышкой до самой стратосферы.

В общем, такое чувство появилось, что надкусил я современный мир и обнаружил, из чего он на самом деле. Общий настрой нынче: все оптимально, обтекаемо, с глянцем и обязательно из заменителя.

"Политику тогда воспринимали всерьез, тухлые яйца начинали припасать за несколько недель до выборов."

А говоря по правде, ничего в ребенке поэтического; дети — это просто зверьки, за исключением того, что ни один зверек не обладает и четвертью детского эгоизма..............Единственный отголосок поэзии у мальчишки — вдохновение что-то сломать, кого-то укокошить. И все-таки это особая пора — потом такой энергии, такого мощного напора чувств уже не испытаешь, — годы, когда ты убежден, что жизнь впереди бесконечна и все ты совершишь, все ты успеешь.

Прожив с женщиной пятнадцать лет, трудно представить, как ты будешь без нее, — она уже словно бы часть природы. Положим, у вас накопились некие претензии к луне и солнцу, ну так что? Захочется их отменить, переменить?

Короче, обвенчались мы с Хильдой, и мне буквально сразу стало ясно — влип. Вы спросите: «Зачем на ней женился?» А сами вы зачем? Случаются с нами промашки. Верите ли, первые два-три года я всерьез обдумывал, как бы ее прикончить. Конечно, никто из нас подобных планов не осуществляет, но помечтать приятно. Однако ж парней, укокошивших супружниц, всегда ловят. Какое алиби себе ни сотвори, копы твердо уверены, что это ты, и уж находят чем припереть тебя к стенке. Если убита женщина, первым подозревают ее мужа — вот вам вся правда о том, что народу втайне думается насчет брака.

Сентиментальный говорите? Антиобщественный? Нельзя предпочитать деревья людям?
А я вам скажу: смотря по тому, какие деревья, какие люди.
Насчет некоторых ничего больше не остается, чем пожелать им холеру в кишках.

Если убита женщина, первым подозревают ее мужа — вот вам вся правда о том, что народу втайне думается насчет брака.

Любая ваша мысль одновременно варится еще в миллионе голов.

Похоже, поделился мир на спящих мертвым сном порядочных людей и живых, до ужаса энергичных горилл; промежуточных особей как-то не наблюдается.

Вечная беда любого митинга: половина толпы уходит, так и не поняв, что за проблема обсуждалась.

Нас ведь всегда поражает книга, что вровень с нашим на тот момент развитием, настолько вровень, что кажется: написали лично для тебя.

Явись вдруг в людях чувство элементарного протеста, никакой войне не продлиться бы дольше трех месяцев.

Он умел притворяться и играть в футбол - первейшие для школьника занятия.

Дни в Бирме

Джордж Оруэлл

Один из главных героев «Дней в Бирме» старший судья У По Кин стремится к власти. Будучи ребенком, он увидел победный марш британцев по захваченной Бирме и признал их силу и власть. Став судьей, уважаемым человеком, у которого есть все, У По Кин стремится расширить свою власть ради власти...

Уж лучше вздернуть не того, чем никого.

Дни в Бирме

Джордж Оруэлл

Один из главных героев «Дней в Бирме» старший судья У По Кин стремится к власти. Будучи ребенком, он увидел победный марш британцев по захваченной Бирме и признал их силу и власть. Став судьей, уважаемым человеком, у которого есть все, У По Кин стремится расширить свою власть ради власти...

Нашу сплочённость диктует политический расчёт, а выпивка - главная смазка механизма, без неё мы через неделю взбесились бы и перебили бы друг друга. Отличный сюжет для ваших утончённых моралистов - пьянка как фундамент Империи.

Дни в Бирме

Джордж Оруэлл

Один из главных героев «Дней в Бирме» старший судья У По Кин стремится к власти. Будучи ребенком, он увидел победный марш британцев по захваченной Бирме и признал их силу и власть. Став судьей, уважаемым человеком, у которого есть все, У По Кин стремится расширить свою власть ради власти...

Господи, спаси от плаксивости!

Дни в Бирме

Джордж Оруэлл

Один из главных героев «Дней в Бирме» старший судья У По Кин стремится к власти. Будучи ребенком, он увидел победный марш британцев по захваченной Бирме и признал их силу и власть. Став судьей, уважаемым человеком, у которого есть все, У По Кин стремится расширить свою власть ради власти...

Что проку человеку, душу спасающему, но теряющему целый мир?

Дни в Бирме

Джордж Оруэлл

Один из главных героев «Дней в Бирме» старший судья У По Кин стремится к власти. Будучи ребенком, он увидел победный марш британцев по захваченной Бирме и признал их силу и власть. Став судьей, уважаемым человеком, у которого есть все, У По Кин стремится расширить свою власть ради власти...