Мы все склонны отставлять в сторону то, что доставляет нам дискомфорт. Как говорила Скарлетт О’Хара: «Я подумаю об этом завтра».
как же это всё-таки сложно — быть честным с самим собой. Ещё сложнее, чем с окружающими… Так и хочется соврать, приукрасить, оправдаться — чтобы в собственных глазах выглядеть не настолько тошнотворно.
ы не замечаем чужих усилий и того, что нам легко достаётся, и не ценим это в достаточной мере и степени.
— Знаешь, когда ты сделал другому человеку гадость, у тебя есть два пути. Можно притвориться, что ничего особенного не случилось, сплюнуть и идти дальше. А можно признать свою вину, сделать выводы и постараться не повторять ошибок.
настоящая любовь — она не про эгоизм. Там, где есть эгоизм, любви нет — точнее, нет любви к другому человеку. Только к себе. А ещё настоящая любовь — она про время. Когда неважно, сколько прошло лет, — ты всё равно не представляешь рядом с собой другого человека. И лучше уж одиночество, чем заменитель любви.
То, что волнует твоего близкого человека, просто не может быть ерундой. Неважно, что это — сюжеты ненаписанных книг, коллекционирование фарфоровых бегемотиков или чемпионат мира по футболу. Нельзя относиться к тому, что дорого родному человеку, как к ерунде.
Понимаешь, книга — это большой труд. Большой и долгий. И для того, чтобы научиться писать так, как тебе хочется и чтобы самому нравилось, нужно написать не одну историю и пройти длинный путь. Путь поисков, раздражения на собственный текст, отчаяния перед тем, что в голове было одно, а в итоге выходит другое… Это похоже на любую другую профессию, ... когда прежде, чем у тебя хоть что-то получается, ты долго учишься и шлифуешь мастерство.
Какие могут быть основания для любви, разрушенной до основания, и плевать на тавтологию — она здесь уместна. Разве можно разрушить то, что любишь и ценишь? А потом смотреть на руины со скорбным лицом и утверждать, будто всегда любил и будешь любить…
...любовь. Ту самую, которая… «долготерпит и милосердствует, не превозносится и не гордится, не ищет своего и не мыслит зла. Всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит…»*
(*Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла.)
...он после расставания с Ирой начал читать любовные романы. Безумно хотелось научиться верить в счастливый конец…
Как-то так получилось, что из-за связи с Дашей Виктор будто бы стал должен всем вокруг, но при этом остальные члены семьи потеряли обязательства перед ним. Дети перестали считать себя его детьми, родители тоже отстранились. Горбовский никого не осуждал и не обвинял, просто констатировал факт — никто не захотел пойти ему навстречу даже в малости, хотя бы всего лишь выслушать объяснения. Пусть они были бы нелепые. Но хотя бы выслушать. Все настолько обиделись, что забыли: он тоже человек. Сволочь, конечно. И предатель. Но человек всё-таки, а не балласт, который можно взять и выбросить за борт.
Горбовский никогда и не верил: какая-то вселенская глупость эти мысли о том, что там, над нами, кто-то есть, смотрит и оценивает наши слова и поступки. В мире столько несправедливости, что даже странно, как ещё на этом свете до сих пор остаются верующие. От страха перед смертью, может, они верят во всю эту ерунду?
Второй шанс даётся, когда его заслуживают.
— Го-о-орб… — выдохнула Маша в трубку на третьем гудке. — Так и знала, что ты позвонишь, сирота казанская.
— Почему сирота? — спросил Виктор, опешив от подобной реакции.
— А что, не сирота? Хочешь сказать, у тебя кто-то есть? Ну, кроме тараканов.
— У меня нет тараканов.
— Ага, ну конечно. Тараканы у всех есть, — ответила Вронская в свойственной только ей ехидно-язвительной манере. — Особенно те, которые в голове.
Никто не может отобрать небеса у другого человека. Никто не может забрать небо с собой при расставании
Книги — способ уйти от реальности. Кому-то нравится читать детективы, а кому-то про любовь.
психологи, умелые манипуляторы человеческим сознанием, вовсю поддерживали идею о том, что причину следует искать не только в том, кто изменил, но и в том, кому изменили.
она понимала зятя — всё-таки у него, по собственному признанию, давно была профессиональная деформация. И Борис оценивал мужчин (впрочем, и женщин тоже) не по тому, как они вели себя в браке, изменяли или нет, а по тому, что творили в процессе развода. Как он однажды сказал… Ирине даже понравилось: «Истинное лицо людей открывается, когда они делят деньги».
Удивительно, но воспоминания, оказывается, могут быть одновременно и счастливыми до дрожи, и горестными до боли и спазмов.
Наверное, так всегда и бывает — чем больше любви, тем больше боли, когда она уходит.
Виктор, стыдно сказать, даже полюбил любовные романы. В них всегда и всё было отлично — хороший финал, свадьба, дети, счастье… Отличное лекарство от собственных душевных ран. И даже неловко не было, что он, словно какая-то баба, читает про любовь. Ещё бы семь кошек завёл!
Даже если бы у Горбовского были деньги на квартиру, он не стал бы тратить их на Дашу. Во-первых, потому что она и этим может не удовлетвориться и будет шантажировать его потом всю жизнь. А во-вторых — ещё не хватает вознаграждать за подлость.
Ходить по головам — возможно, не приобретённое, а врождённое умение? Иначе как объяснить, что одни могут, а другие нет?
взрослого человека от ребёнка отличает в первую очередь признание ответственности за свои поступки.
Виктор всегда считал выражение «в измене виноваты оба супруга» абсолютно бредовым. Точнее, не абсолютно — в нём был смысл, если смотреть со стороны психологов и психотерапевтов, которые брали деньги за то, что перекладывали часть вины с одного человека на другого. Возможно, так проще жить — зная, что ты если и виноват, то не целиком и полностью, а у тебя вроде как есть оправдание? Зачастую в стиле «она была дурна собой и не умела готовить», но есть же!