Насколько же это мило! :)Маг выпустил последний шар, добив самую стойкую горстку гарлоков, и подбежал к Лисме. Кристалл в его посохе замерцал, наполняясь целебной энергией, которая заструилась в истерзанное тело тоненькой бледно-голубледно-голубой струйкой. Раны начали затягиваться, женщина-маг задышала немного ровнее и смогла подняться на ноги. Она оперлась руками о колени и постояла так с полминуты, собираясь с силами. Охотник (это грифон), подозрительно косясь на Калиена, вытянул громадное крыло и стал потихоньку отталкивать его от своей любимой наездницы.
И тут случилось то, чего не случалось никогда: Гараэл лишился дара речи.
не ищи совета у магов. Забудь о книгах, свитках, демонах. Ищи ответы внутри себя. Это сотворила ты. Так почему же ты ждёшь, что исправить твоё творение сможет кто-то другой?
Никакая империя, никакая религия и ни одно живое существо не безупречны!
геройство и муки совести ходят рядом. Герой всегда должен совершать правильные подвиги, иначе какой из него герой? Но иногда цена такого подвига - бесконечные дни и ночи, проведенные в сомнениях и самобичевании.
"One thing we were taught as templars is that, in moments of doubt, you must always give people the opportunity to do good. Sometimes they surprise you. Sometimes they don't."
"Which one's the surprise?"
Now it was the templar's turn to offer a small, unfinished smile, barely visible in the dark. "That anyone ever actually gives someone else the chance."
Garahel always used to say that heroism was just another word for horror, and maybe a worse one. A hero always feels that he has to do what's right. Sometimes that leads to tormenting himself with doubt long after the deed is done. Or herself.
“She put down her porridge bowl and tried the tea. It was, somehow, worse than she’d expected: not just bitter, but so astringent that it curdled her tongue. It woke her up, though, and that was the point.”
“Perhaps there's some truth to the idea that the real danger of blood magic isn't that it draws the power from sacrifice, or that it tempts the greedy and ambitious into using the suffering of others to fuel their spells. Perhaps the danger is simply that we do not understand it, and that lack of understanding invites disaster even when our intentions are pure.”
- Да, это политика, - согласилась Амадис с добродушной усмешкой, - и лучше бы тебе привыкнуть играть в эту игру. Война - это просто политика с мечами, и мы намерены победить.
- Я лучше разбираюсь в магии, - пробормотала Иссенья, оставляя женщину с ее бумагами.
Побеждая или погибая, порождения тьмы издавали одни и те же звуки. Сплошная какофония из мучительного рева и бульканья, отвратительная до самого конца.
Эно оставил сына, но трёхлетний король Гриво не мог править из своей детской.
Не важно, кто и что тебе скажет, это лишь крошечный фрагмент произошедшего, окрашенный их собственным восприятием, надеждами и страхами.
Может и есть правда в том, что настоящая опасность магии крови не в том, что она берет свои силы из жертвы, и не в том, что она заставляет жадных и амбициозных использовать других людей ради усиления своих заклинаний. Возможно, опасность просто в том, что мы её не понимаем, и именно это влечёт за собой катастрофические последствия, даже когда намерения чисты.
Иссейя любила грифонов — за их мощь и грациозность, за исходивший от них теплый сладковатый запах; за то, как они прикрывали свои золотистые глаза и мурлыкали — да-да, мурлыкали, пусть это "мурлыкание" и смахивало скорее на грохот камнепада в горах, — когда она чистила им перья. А еще она любила их за ту свободу, с которой их крылья рассекали воздух и которой они щедро делились со своими наездниками — если на то была их, грифонов, воля.