Этот гад тут же расплылся в улыбке, приложился к ее ручке, щелкнув каблуками. То ли долго тренировался, то ли впрямь за плечами двадцать поколений аристократов. Сморщенное личико Стаси украсил румянец.
– Вам надо жениться, – заявила она. – И завести детей. Хорошие гены – редкость. И, разумеется, спутницу жизни выбрать из наших, не то породу загубишь. – Тут она выразительно взглянула на меня: – Как вам Зоська?
– А чего это вы мне тыкаете? – удивилась я.
– Обращение на «вы» всегда несет определенный подтекст, намекая на возраст женщины.
– Это кто сказал, Энгельс?
– Почему Энгельс? – удивился красавец-заступник.
– Сама не знаю. Кстати, мой возраст еще лет десять как минимум реагировать на подтексты и не подумает, так что смело можете говорить мне «вы».
– Приличной девушке ни к чему вступать в перепалку с пьяным сбродом.
– Это диагноз? – поинтересовалась я.
– Надеюсь, что нет.
– Правильно, надейтесь. Еще раз спасибо и всего вам доброго…
Никогда раньше мужики так со мной не разговаривали, я собралась ответить в том смысле, что мечты редко претворяются в жизнь, а особенно такие дурацкие
– Ага… Судя по твоей физиономии, гениальных мыслей не наблюдается?
– Есть кое-какой план, – соврала я.
– Я правильно поняла: твой план в эмбриональном состоянии?
– Точнее, в предзачаточном. Но обращаться за помощью пока считаю излишним. Чем меньше людей знает…
а в остальном он выглядел весьма неплохо. Как говорится, деньги в кармане – еще не крылья, но походку меняют.
Это ты птичек мучил?
– Лучший способ заставить мужчину шевелиться – разбудить его ревность.
Мужику одному жить нелегко. Это женщина свой вдовий век коротать будет, а мужик – нет.
— Тебе не повезло. Я красавица и, как водится, дура.
– Серьезно? Тогда о каком невезении речь? По мне, так это идеальное сочетание.
Хотя если верить Элке (а она и здесь могла похвастаться опытом), секонд-хенд, как она называла разведенных мужиков, немногим лучше: либо на жену бесконечно жалуются, либо хотят, чтобы все было, как он привык в первом браке. И в том, и в другом случае получается, что в твоей квартире живет кто-то третий.
не спеши считать этот день самым ужасным, следующий день может неприятно удивить.
чем легче лишаешь жизни себе подобных, тем труднее расстаешься со своей.
– В любовь с первого взгляда вы не верите?
– Когда о ней говорит мужчина с обручальным кольцом в кармане – нет.
– Новостей нет?
– Каких? – зевая, спросила она.
– Разных.
– Валерик, ты в последнее время меня удивляешь. Какие конкретно новости тебя интересуют?
– Наши на Марсе высадились? – съязвила я.
– А должны?
– Вроде обещали.
– Надо полагать, твоя дальнейшая жизнь напрямую от этого зависит. Может, все-таки расскажешь подруге, что происходит?
– Лерка, ты правда не замечаешь, что шеф к тебе неровно дышит?
– Еще как замечаю! Премию обещал. А все потому, что в этом кабинете я одна работаю. Все, хватит кофе пить.
потом пустился в рассуждения о живописи, стоило мне сдуру брякнуть, что люблю Айвазовского. После его пятнадцатиминутной лекции я поняла, что в живописи ничегошеньки не смыслю, и стала улыбаться особенно ласково. Потом выяснилось, что с музыкой у меня тоже не все ладно, а с литературой и вовсе беда.
– Есть что-нибудь на свете, чего ты не знаешь? – съязвила я.
– Конечно. Я, например, не знаю, что творится в твоей хорошенькой головке, а хотелось бы.
– Ничего там не творится. Тебе не повезло. Я красавица и, как водится, дура.
– Серьезно? Тогда о каком невезении речь? По мне, так это идеальное сочетание.
Странная вещь получается: чужие тайны меня занимают больше личной жизни. Может, я извращенка?...
– Мы живем в правовом государстве, – тут же влез Максик.
Но я перебила:
– Это ты живешь, а нам не повезло.
– Откуда такой скептицизм? – возмутился он. – Я уверен, никому и в голову не придет обвинять вас. С какой стати?
– С той, мальчик мой золотой, что у сильного всегда бессильный виноват, как сказал Пушкин, – заплакала мама, а я аккуратно поправила:
– Крылов.
– Что?
– Крылов сказал. Это басня.
– Выучила на свою голову! Да что за характер! – всплеснула руками мама. – Хоть бы раз промолчала из уважения к матери.
– Просто Ева любит точность, – поправил Максик, по обыкновению улыбаясь.
... очам моим представилась воистину идиллическая картина. Мама сидела на коврике в позе лотоса, держа руки на коленях, соединив большие и указательные пальцы. Судя по благостному выражению лица, она уже была в нирване. Примерно в тех же краях пасся и сидевший напротив нее в точно такой же позе парень. Стало ясно, почему мама сюда зачастила. С таким типом и я бы с удовольствием помедитировала, лучше бы, конечно, дома, на удобной кровати… Хотя в принципе можно и здесь.
– Я сейчас как раз остро нуждаюсь в большой любви, – говорила я вроде бы с иронией, но Пелагея ее, видимо, не уловила.
– Все нуждаются, – ответила серьезно. – Да не всем дано.
– Я с ума сойду, – пожаловалась мамуля. – На трезвую голову мир кажется совершенно сумасшедшим.
Знаешь, Савва, многие преступления удалось бы предотвратить, будь люди более ответственными.
– Совершенно с вами согласен.
Чтобы всерьез достать кого-то, человеку не обязательно иметь скверный характер, иногда достаточно просто его иметь.
Толстяк точно не был стекольщиком, к тому же оказался на редкость медлительным. Меня так и подмывало отпихнуть его и самой попробовать. Но если человек делает тебе доброе дело, надо как минимум запастись терпением.
Через час он был весь в мыле, и я тоже, хотя просто рядом топталась (дядька меня в мастерскую пригласил, наверное, чтобы не скучать). Я боялась, что он все в сердцах бросит, и оттого время от времени жалобно поскуливала, укрепляя в нем веру в победу и намекая, что мужчины не сдаются.