Понимая, что долго мы в ванной не протянем, я уже начала сочинять эпитафию, что-то вроде «мама любила папу, папа полюбил другую женщину, здесь лежит папа».
– Ночью было шумно, – хмыкнула Пелагея.
– Вы что, под дверью подслушивали? – съязвила я.
– Если бы. Счастливые не только часов не наблюдают, но и за громкостью не следят.
– Моя бывшая пыталась сделать из меня человека.
– У нее хороший вкус.
– Сомневаюсь, судя по тому, с кем она сейчас живет.
– А ты не ревнуешь?
– На самом деле я перекрестился, когда она съехала. Далеко не все мужчины годятся для семейной жизни.
— Похвальное любопытство. А я всегда рад его удовлетворить. Что пользы в знаниях, если ими не с кем поделиться? Именно поэтому на свете появились первые книги, молодые люди.
Женщины верят в то, во что хотят верить.
— Из лимонадов я предпочитаю виски, на худой конец, коньяк.
— А это моя Прекрасная Елена.
— Лучше и не скажешь, — охотно закивал Пырьев. — Редкой красоты девушка. Прямо редчайшей.
— Смотрите не перехвалите. У меня и так характер не сахар, — заметила я серьезно.
Подруги его все кудахтали: что, мол, невесел, что голову повесил?
— А он?
— А он отшучивался. Года, мол, а с годами мудрость приходит, а у мудрого человека мало поводов для веселья.
— Ага. Во многой мудрости много печали.
— Вот-вот, именно так и говорил.
— Видать, Вовка опять загулял, — подмигнув соседке, заметила бабка, стоящая первой. — Зинаида третий день лютует.
— Она и так немногим лучше собаки, — махнула рукой худенькая старушка в шляпе с цветами.
— Я бы на месте Вовки и вовсе сбежала...
Два злейших врага есть у человека: врачи и адвокаты. Поверь на слово, брат.
— Обожаю такие места, — с издевкой комментировал Воин, пока искал место на парковке. — На втором этаже лечат от болезней, которые сочинили на первом. Дяденек и тетенек с немалыми средствами деликатно избавляют от их переизбытка.
— Да ты оптимист.
— Думаешь, обирают до нитки?
У нас так мало событий, что поневоле начнешь интересоваться пустяками, хотя не такой уж это пустяк. Знаете пословицу: выбирай не дом, а соседа? Нам не безразлично, кто будет жить рядом.
— А вы тут главный радетель устоев? — не унимался Вадим. — Решили выпить лимонаду, а заодно и нас прощупать?
— Ну, не так все прямолинейно… Хотя в целом вы правы.
— Ну… я, конечно, за демократию, но без командира боевая дружина превращается в ватагу, где царят разброд и шатание.
– Тебе не приходило в голову, что ты, мягко говоря, несправедлива ко мне?
– В глубине души я уверена: ты даже хуже, чем я о тебе думаю.
– Ладно, – вздохнул он с намеком на горечь. – Сам напросился.
– Забыл сказать! – крикнул вдогонку Забелин. – Отлично выглядишь.
– Ты кого имеешь в виду? Меня или Марича? – съязвила я, что, безусловно, не делало мне чести. Лучшее оружие – безразличие. Но мне до него далеко.
– Марич без моих комплиментов обойдется, – хохотнул Забелин.
– Я тоже, – заметила я.
А две официантки у стойки бара с неменьшим интересом изучали его. Мое появление вызвало у них чувство, похожее на разочарование и даже стойкое неприятие, которое одна из девушек не особенно пыталась скрыть, принимая у нас заказ.
– Странная девица, – заметил Бад, когда она отошла.
– Чего ж странного? Просто я ей не нравлюсь.
– Это и странно, тебе не кажется?
– Мне не кажется. Я не нравлюсь ей потому, что ей успел понравиться ты.
– Вот так просто?
– Женщинам нравятся мужчины вроде тебя. Ты сам мне об этом сто раз твердил. И то, что не нравятся девушки, которые с этими мужчинами встречаются, вполне объяснимо.
– То есть мы с тобой встречаемся?
– Это они так думают.
– А на самом деле?
– А на самом деле – отвяжись.
– Вообще-то пригласила меня ты, – засмеялся Алексей.
– Что за хрень? – едва дождавшись, когда за Бадом закроется дверь, спросила я.
– Хорошие девочки выражаются иначе, – отозвался Владан, явно не желая мне хоть что-то объяснять.
– Хорошие девочки попадают в рай, а плохие – куда сами намереваются, – огрызнулась я.
Она даже с мужем развелась, после чего Валерка ее бросил. Женится он только на Больших Деньгах, оба слова с заглавной буквы.
– Не все войны твои, Владан. И медаль за эту тебе точно не дадут.
– Если тебе чего-то не хватает без медали, то и с медалью будет не хватать, – засмеялся он.
– Марич, ты ужасная свинья, – заметила я со вздохом.
– Не-а, я разумный дяденька хорошо за тридцать. Не исключено даже, что за тридцать пять.
– Мог бы все-таки меня поцеловать. Тебе это ничего не стоит, а мне радости на неделю. Не исключено, что даже на две.
– Большой грех начинается с малого. И вообще, хорош наглеть. Мое терпение вот-вот лопнет.
Лелик наябедничал, и Петряков явился права качать. Вряд ли Лелик особо его беспокоит, но формально это его человек, а оскорбив лошадь, мы, как известно, оскорбляем хозяина. Д’Артаньян в этом не сомневался.
Врагов у Владана – тьма-тьмущая, и в появлении еще одного недруга мы уж точно не нуждались.
– Привет, красотка! – Колумбиец ткнул в меня пальцем, весело подмигнул Владану и добавил: – Отличный выбор.
– Спасибо, – пискнула я. – Ваше мнение важно для нас.
Люди не хотят видеть того, что нарушает привычную картину их собственного мира. Мой мир дал изрядную трещину.
- Кем я была для тебя?
Он так долго медлил с ответом, что я успела подумать: и не ответит вовсе.
- Ангелом, - произнес он едва слышно. - Смыслом моей жизни, - и тьма отступила на миг от его лица, сделав его прекрасным: нагим и бесстрашным. - Потом последней тварью. Ты предала меня, а я не смог простить. От великой любви до великой ненависти всего полшага.
"Надо перестать бегать от себя и постоять спокойно." Девушка©