Цитаты из книг
Нужно уметь уходить. Особенно из тех мест, где вас не ценят по достоинству. И от людей, которые лицемерят вам в лицо.
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
Истину говорят те, кто утверждают что, чтобы узнать человека, надо с ним развестись.
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
Меня вообще очень бесит эта позиция мужчин - сами готовы запихнуть свой член куда угодно, а женщина, если не соблюдает целибат - проститука, шлюха, шалава, да много кто еще. И где справедливость?
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
Я могу простить за себя. Наверное, могу. Хотя до конца в этом не уверена. Но за любого из моих детей я перегрызу глотку. И никто, и ничто меня не остановит.
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
Крах чего-то старого, это необходимость идти вперед.
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
Бывает любовь безответная, когда любит только один. Бывает любовь взаймы, когда один любит, другой позволяет себя любить. Бывает любовь взаимная, когда другой человек тоже испытывает радость от того, что ты в его жизни.
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
Любовь вообще, по моему мнению, это состояние радости от человека, который есть в твоей жизни. И любовь - она разная. К родителям, детям, мужчине - все это совсем разные чувства, не подлежащие сравнению.
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
Надеяться на честность лжеца, так себе аттракцион. На нем я кататься не буду. Я уже на одном прокатилась. Любовь и верность, называется.
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
На какие-то мгновения задумываюсь, а смогла бы я вытянуть такой формат отношений, когда мы вроде и вместе, но в нашей семье будут топтаться его любовницы и мои любовники. Передергиваю плечами. Это не семья, это какой-то постоялый двор с чередой проходящих лиц. Ненужных. Мне, так точно.
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
Я верила, что любовь - это не только про грудь и жопу, не про двадцать пять лет, не про то, кто заглатывает глубже, когда сосет... Я ошибалась?!
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
-Ты мне изменяешь... - простая констатация факта.
-Я не хотел, чтобы ты узнала, - голос ровный. Он совсем не чувствует вины?
Он не хотел быть верным. Он всего лишь хотел, чтобы я не узнала.
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
То, что ценят, не разбивают так глупо. Ценное берегут, за него воюют, от него не отказываются.
Странно, мне казалось, что, когда я узнала, что муж мне изменяет, я умирала. Но нет, умирала я именно сейчас. От его слов. — Нат, к чему нам разводиться? Делить имущество? Да и дети... Я втянула воздух, не понимая, почему он так нещадно жжет легкие. — И? — это не слово. Так не говорят. Так хрипят смертельно раненые. Которых остается лишь добить. И мой муж, мой единственный, мой любимый, он не разочаровывает — добивает. Потому что — чего уж теперь?! — Мы можем не разводиться. Ты для меня...
...дети вырастают. Им нужна свобода, чтобы расправить крылья.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
Люди — они такие люди. Без разницы, живут ли они в пятиэтажках либо в хоромах.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
Дети так упорно стремятся стать взрослыми, не понимая, какой груз положит на их плечи жизнь. И как же потом хочется вернуться в период беззаботности. Только это не возможно.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
каждая обида убивает любовь. И если дорожишь человеком, его нужно не обижать. А не извиняться после того, как обидел. Ценность таких извинений с каждым разом все меньше.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
Я стою возле окна и смотрю на заснеженную улицу, пока внутри меня замерзает то, что присуще лишь юности. Вера в людей?
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
Когда идешь по жизненному пути, чем больше проходишь, чем больше узнаешь, тем сильнее понимаешь, что нельзя открываться. Почти никому. Все, что ты откроешь, может быть использовано против тебя.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
— Так о чем ты со мной споришь, я понять не могу?
- О том, что это решать только ей! Не мне, не тебе. А ей. Потому что вы, мужчины, из — за того, что сильнее, считаете возможным делать чудовищные вещи! И это в порядке вещей.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
Главное в любой подобной ситуации — делать то, что ты должен. Без оглядки на кого бы то ни было.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
Жизнь ... не собирается идти на поводу у моих желаний. И я с этим ничего не могу сделать. Кроме как смириться
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
А дальше я уже начинаю заниматься любимым занятием всех женщин — додумывать все, чего не знаю.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
Не поздно сказать своему ребенку, что ты его любишь без всяких "если". Ни в год, ни в десять лет, ни в двадцать. Желание любви — это свойство человеческой души. Как и способность любить.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
я знаю, ты обижаешься на отца. Знаю, что у тебя есть причины. Но, поверь мне, он сделал для тебя немало. Пусть сделал так, как умел. Научись это ценить.
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...
Я смотрю на сына и спрашиваю:
— И в кого ты такой умный?
Хитро улыбается в ответ:
— Разве мне не в кого?
Захожу в палату и чувствую мандраж. Я — взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая… Нет, крошечная… Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой-то редкий цветок. Очень хочется взять...