Толстая баба, бомжующая на заброшенной кладбищенской могиле, вылезла из-под целлофановой пленки, натянутой на могильную ограду. Обмотанная по случаю зимних морозов десятком старых рваных пальто и телогреек, она представляла собой жуткое зрелище. — Не трогай ее, — сказал Витек, она тоже ведь божья тварь! Он так и жил — в благости и святости. Бомжиха послала его куда подальше, а потом и вся его жизнь послала…туда же.
В кинотеатре на последнем ряду начиналась их любовь, их молодая семейная жизнь, и дорога по этой жизни казалась счастливой и бесконечной. Счастливой она была временами. А трудной – всегда. О том, как в начале девяностых прожило их поколение, потом поколение их детей, рассказывается в этой небольшой повести.
Монолог за двоих. Это был идеальный день. Для идеальной пары и для идеальных отношений. Был накрыт стол, были приготовлены свечи. Это была очередная годовщина со времени букетного — конфетного начала, которое никак не кончалось. Она не хотела вечером говорить тост, а просто написала ему записку: «Любимый муж, любимый до сих пор, я буду тебя любить вечно, если не надоем. Я ведь не надоем?» Она положила записку под пустой пока бокал и позвонила ему на работу. Утро только начиналось. Как я хотела...
Дети выросли. У них уже были свои дети. И вышли на пенсию родители. И последнее, что они могли сделать для детей – отдать им свою квартиру. И переехать в деревню, где прошло детство одного из них.Круг замкнулся…
Вызов Деда Мороза на дом неожиданно оказался новогодним чудом, тем, которое каждый новый год мы ждем с самого детства и не перестаем ждать каждое тридцать первое декабря всю жизнь, иногда до самой старости.Это был сон в последнюю ночь. Хотя до этой ночи оставалось еще два дня.Но когда пришло время возвращаться по домам, оказалось, что новогодняя ночь уже была. И уже кончилась. И огни на елке погасли.
Три женские истории, три истории любви, одиночества и счастья. Таких считают неудачницами, потому что они – матери-одиночки, а как на самом деле сложилась их судьба, рассказывают эти три новеллы.
Пьеска была банальная. И актеры банальные, и их игра. Не банальной была сама жизнь этих актеров, и игра с ними режиссера. И вскоре уже никто не понимал: где игра, а где сама жизнь. Все перепуталось, перемешалось.
На этом перроне спустя два долгих года должна была быть долгожданная встреча. Два долгих года, две зимы, два новых года, два дня рождения, Друг без друга. Два года назад оборвалась их любовь, их только начинающаяся жизнь. Но перрон был пуст.
Обычная бурная занятая жизнь. И вдруг она внезапно остановилась. Затихли телефоны, растворились куда-то приятели, знакомые. Они не растворились, просто ушли вперед, и их уже почти не видно. Из окна больничной палаты видна пустота. И в этой пустоте где-то далеко живет дочь, которую Дмитрий Павлович давно не видел. И очень давно, может быть никогда, не разговаривал с ней о чем-то важном, главном для себя. И он начал писать ей письма, которые не отправлял.
Простой поселок. Простой, простой человек Колька. Простая жизнь. И потому так хорошо, потому что все – просто. Ну не все, конечно. Вот Мария Петровна в свои восемьдесят сошлась с тридцатилетним. А десятилетний Вовка мечтает убить папу. Но это так, бывает. И Колька в яркое солнечное июльское утро, собрал то что выросло на огороде, и поехал на рынок. Встретиться, поговорить, узнать новости. Ну и продать сколько-нибудь… Впереди был длинный хороший и счастливый день.
Ночь. Клиника. Нейрохирургия. Луна заглядывает в палаты, в которых лежат те, у которых болезнь разделила жизнь на до и после. То, что после, уже вроде бы, и не жизнь. Но жить надо. У каждого из них своя дорога, после той роковой черты, свои трагедии, свои проблемы. И у тех, что в палатах, и у дежурного врача, и у медсестры. И ничего их уже не объединяет, кроме большого коридора, который за десятки лет уже ничему не удивляется…
Такая была простая и незатейливая жизнь! Но надо же было задуматься о смысле жизни! И начал Иван мучиться. Явился ему во сне ангел. И рассказал, так уж и быть, о том, что на самом деле будет в его судьбе и как он поступит! — Ну, нет! — сказал Иван ангелу. Теперь-то я знаю, как не надо поступать и как надо! И обрету великий смысл! — Да ты что?! — изумился ангел. — Я уже стер в твоей памяти все. что рассказал. И будешь ты жить, так, как будешь! Иван проснулся. Об ангеле он ничего не помнил. И жил...
Все в этот вечер было так, как не бывает и не должно быть. Бывает и должно быть, чтобы на улице цвел май, густо пахло черемухой, а его, случайно оказавшегося в этом городе, занесло в библиотеку. Не должно было быть, чтобы в этом случайном месте, в этот цветущий майский вечер сидела самая красивая, самая необыкновенная девушка с самыми огромными глазами, которые он когда-нибудь видел. И чтобы она была библиотекарем. Бывает так, встретишься с кем-нибудь случайно глазами и разойдешься. А потом...
Жизнь была тогда, когда она была нужна всем: семье, детям, а потом внукам. Когда кто-то умер, а кто-то пошел своей дорогой, жизнь кончилась. Она была еще молода, но для чего и кого теперь было жить — нет ответа. Для себя — оказалось не интересно. А жить предстояло еще долго.
АннотацияВ этой онкологической клинике смерть была делом обыденным. Олег — молодой врач — привык к этому человеческому горю и потому очерствел. Но однажды ночью в этой палате больной попросил о разговоре.
В этом доме, стоящем в тихом забытом дворе старинного арбатского переулка, в радостную и далекую безумную молодость, он провел часы своей первой такой же безумной любви. Спустя много лет он случайно пришел туда. Но уже с другой женщиной.
За сорок минут до наступления Нового года он вспомнил, что обещал в это время встретиться с давней подругой. Встретиться на минутку рядом с домом, чтобы они поздравили друг друга с наступающим и к двенадцати часам он успел вернуться. Только вернулся он уже к следующему Новому году.
Случайно встретившаяся слепая женщина. Отчаянная попытка помочь. Потом оказалось, что помогать нужно не разово, а чуть ли не всю жизнь. Даже за деньги. И бросить тоже нельзя, лучше уйти и не начинать. И он стал искать выход.