Книги Каролина Лирийская
Кровопролитная гражданская война в Аду закончилась пятнадцать лет назад, и жизнь пошла своим чередом: трон занял другой Падший, а Черная Гвардия чутко правит Преисподней, изнывая от блаженного спокойствия, кропотливо построенного их собственными руками. Другие времена — эти слова они неизменно избирают, потому что не знают, сделали мир лучше или сломали что-то в его изначалье, нарушив все правила. Очередная годовщина Исхода. Момент, в который все, что они создали, может обратиться в пыль.
Петербург рассказывает сказки. Шепчет, клокочет болотно, бает страшные и смешные обрывки истории, хранящиеся в цветной шкатулке: о людях и нелюдях, притаившихся на клочке между Россией и холодным морем, об их мелких делах и великих мечтах. Только прислушайся — он охотно откроет тебе изнанку мира и проведет за руку.
У Ви остается всего ничего времени, и воспоминания становятся ломкими, пестрыми, как старые карты, которые таинственно вытаскивает из колоды Мисти. Ее жизнь давно отмеряна, и Судьба смеется ей в лицо, и у Судьбы лицо проклятого неупокоенного духа Джонни Сильверхенда — и как тут не поверить в колесо Фортуны, если оно тебя переехало? [сборник небольших драбблов по старшим арканам]
В том, есть ли жизнь после смерти, Влад Войцек никогда не сомневался: в этом его мир был прост и прозрачен, впереди ждало существование адским духом — которое, конечно, оказалось куда незауряднее, чем он успел вообразить. Есть ли жизнь после загса, Владу Войцеку только предстоит выяснить, и он в панике.
Под Адом, миром демонов, составленном из девяти пестрых кругов, всегда лежал таинственный заброшенный мирок — Тартар, выжженная пустошь, населенная хищным диким зверьем. Однажды демоны собирают большую экспедицию, отправляясь первооткрывателями в новые земли. Кого-то влекут просторы пустого мира, кого-то — возможность выкопать то, за что можно выручить много адского золота, других — история, легенды, а иных — магия. Тартар примет их всех — но отпустит ли? И кто, в конце концов, обрушил мир?
Известная история, в которых двух упрямых идиотов заставляют работать вместе, но про принятие и осознание себя, борьбу с психологическими травмами, серийных убийц, с которыми не все чисто, и про неловкую дружбу злобного человека и занудной машины. Но сначала, детектив, позвольте подбросить монетку. Это важно.
Собрался в дорогу Иван, шел, шел и видит — лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич: — Коли есть тут жив человек — отзовися! Кто побил это войско великое? Отозвался ему жив человек: — Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна, жена Кощеева.
Долгая история, рассказанная у костра одной адской ночью; история от той, кто совсем не любит вспоминать о прошлом: про светлокрылых ангелов, про их блистательный город, про войны, которые они вели. И про одну самоуверенную девчонку. Хотя началось все с глупой, никому не нужной дуэли. И точно, с нее…
«— Простите меня, святой отец, ибо я согрешила. — Голос хриплый, словно неделю я провела в пустыне. Сглатывая почему-то вязкую слюну, я дрожу. Со стороны — прежнее безразличие. И плевать. Мне нужно кому-то выговориться, пусть даже меня не услышат. — Я начала Апокалипсис. Я обрушила этот мир…» Исповедь Падшего ангела, руководство по разрушению Святых Небес от той, кто была виновником их гибели.
Никогда не знаешь, куда уведет Предназначение. Сплетется клубком, выкатится, поведет самыми топкими путями и непроходимыми чащами, опутает крепко — не вырваться. Тракт, села, чудовища и люди хуже чудовищ — судьба ведьмака. Яна, Кота из Зарниц, судьба та завела в ненастный день в деревеньку Нижние Лисоловы, из которой самая близкая дорога — через болота. Самая короткая — к смерти. Если только не переплетет своенравный случай с кем-то достаточно наглым, чтобы переиграть все в свою пользу...
Тело королевы не было выточено из стали, как ей хотелось иногда думать; растерзанное сердце не было поделкой из смерзшегося камня. Марш по болотам Ангрена и битвы ее измучили, добила рана, полученная на мосту, расползшаяся воспаленной лихорадкой по телу. Она помнила, как посвящали в рыцари ведьмака, а после зиял провал, выкушенный болезнью.