Цитаты из книг
если надежду можно сравнить со снегом, то отчаяние, которое занимает ее место, похоже скорее на лед: твердый и острый, он в клочья кромсает душу.
Можно ли спастись из тюрьмы, если тюрьма – твое собственное тело? Бип, хис-с, бип, хис-с… Это – все, что осталось от моей жизни: шипение аппарата для искусственной вентиляции легких, чтобы поддерживать жизнь в неподвижном теле. Я – овощ. Списанная единица. Почти что труп. Но есть кое-что, чего никто не знает: на самом деле я жива, просто заперта в своем теле, как в тюрьме. И все, что мне остается – воспоминания. О моей Эви; о том, как три года назад кто-то забрал ее у меня. Я знаю, что эти...
Мне нравится представлять связь между нами — невидимую, но крепкую, вибрирующую всякий раз, когда я думаю о девочке. Она тоже что-то чувствует, хотя и не понимает, что именно. Может быть, вспоминает меня, и это воспоминание приносит ей утешение и слабый проблеск надежды…
Можно ли спастись из тюрьмы, если тюрьма – твое собственное тело? Бип, хис-с, бип, хис-с… Это – все, что осталось от моей жизни: шипение аппарата для искусственной вентиляции легких, чтобы поддерживать жизнь в неподвижном теле. Я – овощ. Списанная единица. Почти что труп. Но есть кое-что, чего никто не знает: на самом деле я жива, просто заперта в своем теле, как в тюрьме. И все, что мне остается – воспоминания. О моей Эви; о том, как три года назад кто-то забрал ее у меня. Я знаю, что эти...
в жизни нет черновиков, и нельзя еще раз пройти тем же путем, сделав иной выбор.
Можно ли спастись из тюрьмы, если тюрьма – твое собственное тело? Бип, хис-с, бип, хис-с… Это – все, что осталось от моей жизни: шипение аппарата для искусственной вентиляции легких, чтобы поддерживать жизнь в неподвижном теле. Я – овощ. Списанная единица. Почти что труп. Но есть кое-что, чего никто не знает: на самом деле я жива, просто заперта в своем теле, как в тюрьме. И все, что мне остается – воспоминания. О моей Эви; о том, как три года назад кто-то забрал ее у меня. Я знаю, что эти...
Иногда бывает так трудно отделаться от мысли, что жизнь в общем-то полный отстой…
Можно ли спастись из тюрьмы, если тюрьма – твое собственное тело? Бип, хис-с, бип, хис-с… Это – все, что осталось от моей жизни: шипение аппарата для искусственной вентиляции легких, чтобы поддерживать жизнь в неподвижном теле. Я – овощ. Списанная единица. Почти что труп. Но есть кое-что, чего никто не знает: на самом деле я жива, просто заперта в своем теле, как в тюрьме. И все, что мне остается – воспоминания. О моей Эви; о том, как три года назад кто-то забрал ее у меня. Я знаю, что эти...