Книги Владимир Буев

Сам автор называет свои тексты пародиями, но это скорее рефлексия на чужие стихи. И она вполне оправдана. Топливо, которое приводит в движение механизм создания нового стихотворения, есть ни что иное, как поэтическая энергия. И Владимир Буев, являясь своего рода творческим индикатором, своими откликами на отдельного автора безошибочно указывает — в этом источнике она есть.

Сам автор называет свои тексты пародиями, но это скорее рефлексия на чужие стихи. И она вполне оправдана. Топливо, которое приводит в движение механизм создания нового стихотворения, есть ни что иное, как поэтическая энергия. И Владимир Буев, являясь своего рода творческим индикатором, своими откликами на отдельного автора безошибочно указывает — в этом источнике она есть.

Повесть, написанная от лица автора, рассказывает о лечении жены от рака с помощью биополя. Обладая задатками целительства, автор упорно пытается спасти любимого человека и до последнего часа надеется на успех. В процессе сеансов неожиданно открывается мистическая подоплека болезни. О большой и сильной любви, о жестоких сущностях, властвующих над больным человеком и реальном противостоянии им – это повествование. Содержит нецензурную брань.

Заключительная часть "трёхтомника" пародий на стихи прежде алтайского, а нынче известного московского (но в целом российского и глубоко народного русского) поэта Михаила Гундарина.

Пародии на стихи Виталия Пуханова, одного из ведущих и самых философских, пронзительных и глубоких современных поэтов России. Содержит нецензурную брань.

Один замечательный современный поэт однажды сказал: «Пародия – наивысшая награда автору при жизни», ибо «не позавидует никто». Награда нашла ещё одного своего героя. Целый сборник наград.

Второй том пародий на стихи Михаила Гундарина. Один замечательный современный поэт однажды сказал: «Пародия – наивысшая награда автору при жизни», ибо «не позавидует никто». Вторая «серия» наград нашему герою.

Рецензии на две книги, написанных Михаилом Гундариным: «Солнце всходит и заходит. Жизнь и приключения Евгения Попова» и «#ПесниЦоя». Вторую рецензию в силу её значительного объёма можно даже назвать «рецензией-эпопеей».