Когда делаешь то, чего от тебя не ждут, обычно всегда добиваешься желаемого.
Всегда есть две правды: с одной рвешься вперед, очертя голову, а другая похожа на осторожный ход, когда прежде всего думаешь о себе.
Лето коротко, и жизнь коротка, но что же делает ее короткой? То, что мы знаем, что она коротка. Разве бродячие кошки знают, что жизнь коротка? Разве знает об этом птица? Бабочка? Они считают ее вечной. Никто им этого не сказал. Зачем же нам сказали об этом?
В любви вообще слишком много спрашивают, а когда начинают к тому же докапываться до сути ответов - она быстро проходит.
Разве мы можем знать истинную меру своего счастья, если нам неизвестно, что ждет нас впереди?
Чудо, когда его переживаешь, никогда не бывает полным, только воспоминание делает его таким.
Никогда мир не кажется таким прекрасным, как в то мгновение, когда вы прощаетесь с ним, когда вас лишают свободы. Если бы можно было ощущать мир таким всегда! Но на это, видно, у нас не хватает времени. И покоя.
И чем мы владеем на самом деле? К чему столько шуму о предметах, которые в лучшем случае даны нам только на время; к чему столько болтовни о том, владеем мы ими больше или меньше, тогда как обманчивое это слово «владеть» означает лишь одно: обнимать воздух?
Странно, каких только путей мы не выбираем, чтобы скрыть свои истинные чувства.
Мы живём в эпоху парадоксов. Ради сохранения мира вынуждены вести войну.
В жизни больше несчастья, чем счастья. То, что она не длится вечно просто милосердие.
В общем плохо, всё плохо. Но внешне всё выглядит блестяще.
В неприятных воспоминаниях есть одна хорошая сторона: они убеждают человека в том, что он теперь счастлив, даже если секунду назад он в это не верил. Счастье — такое относительное понятие! Кто это постиг, редко чувствует себя совершенно несчастным.
Ненависть - это кислота, которая разъедает душу; все равно - ненавидишь ли сам или испытываешь ненависть другого.
Самый чудесный город тот, где человек счастлив.
Женщинам ничего не нужно объяснять, с ними всегда надо действовать.
Один важен так же, как и миллионы. Каждый хочет жить и продолжать жизнь. Это же так понятно! Надо когда-то и где-то остановиться. Почему же не здесь, не сию минуту! Иначе все было напрасно – все жертвы: и ваши братья, и ваши дети. Зачем плодить зло!.. Когда же мы поймем, наконец, что должны похоронить ненависть и злоупотребление силой…
Ютта. Мама умирает, поэтому отец здесь. Врач сказал, не больше нескольких дней.
Рихард. Она ранена?
Ютта. Нет.
Рихард. Отчего же тогда она умирает? (Он вырос в военное время, знает только про смерть от ран.)
Ютта. Умирают и от болезней, Рихард!
Рихард. Да. На войне об этом совсем забываешь. Что с ней?
Рихард. Фюрер не хотел войны
Йозеф. Но он ее начал. И он ее проиграл!
Рихард. Что?
Мать. Йозеф, ради Бога, тише! (Испуганно оглядывается.)
Йозеф. Он ее проиграл. Это все знают. Посмотри вокруг себя. Разве так выглядит выигранная после пяти лет сражения война?
Рихард. Фюрер не верит, что война проиграна.
Йозеф. Он не хочет верить.
Анна. Они боятся ответственности за поражение... Но не страшатся ответственности за дальнейшее бессмысленное убийство людей.
Росс. Да. Это соответствует понятию: национальная честь.
Анна. А какому понятию соответствовали концлагеря?
Росс. Национальная безопасность.
Росс. Вероятно, боятся ответственности. Анна. За мир? Росс. За поражение.
- В конце концов, кто вы такой? Заключённый, военный или эсэсовец?
- Человек. Хорошо, если бы все мы попытались снова стать людьми.
Анна (смотрит на него, говорит медленно). Ответственность за поражение они брать на себя не хотят, а ответственность за то, что людей продолжают бессмысленно убивать, берут?
Росс. Да. Это у них относится к понятию "честь нации".
Сплетням верят охотней, чем всему другому.
Речь всегда идет о матери или брате. Или о сыне, или отце, Рихард! Только понимать начинаешь, лишь когда это твои родные.