Человек дорожит только тем, что устроено его собственными руками и трудом.
«Носимся со своим горем и не думаем о том, что у другого, может быть, еще большее горе».
"...не понимаю я этих толков и споров о противоречии между верой и наукой, между религией и разумом. По недомыслию созданный и искусственно , а отчасти и злонамеренно раздутый вопрос. Наука - это область исследованного и известного, вера - неизвестного и неисследованного. Вот и все. Какое тут может быть противоречие?"
Истинная Христова Церковь должна вечно будить людей. Не было еще на земле да и не будет такой формы общественной жизни, про которую она могла бы сказать: «Вот это – Царствие Божие, а потому остановитесь, люди, в своем шествии вперед…» Пастыри и архипастыри должны поэтому постоянно пробуждать человечество.И горе той земле, в которой замолкли их вечно протестующие голоса!»
Видите ли, вера это - "дам тебе я на дорогу образок святой", а религия - "в честь того-то или в память такого-то события соорудили образ и поставили там-то"...
...Жизнь шутить не любит. Жизнь — страшная тайна. Кто угадает ее смысл, того дарит она счастьем, а кто легкомысленно хватает ее, того она обижает, обжигает, давит, калечит, уродует...
Народ натосковался за истинными пастырями и, если увидит его в лице отца Герасима, тотчас же назовет его святым, то есть исключит из своей среды, поставит над собой и поклонится ему, <...> и там всему делу поставится точка. Пока хорошие люди между нами, нам все-таки совестно, в их присутствии мы чувствуем себя неловко; их облик налагает и на нас обязанность быть таковыми же. И мы, хотя немножко, все-таки стараемся походить на них, подражать им. Но сделали хорошего человека "святым", и все дело пропало. Мы сразу сбрасываем с себя эту обязанность и заменяем ее поклонением. Святого - на пьедестал... под пьедестал моментально кружку - и все дело сводится к опусканию медных монет в эту кружку. А в назидание народу издается "житие", где с особым старанием собираются наиболее необыкновенные события из жизни святого, наиболее поразительные чудеса, чтобы как можно выше поставить святого; сделать его как можно менее похожим на обыкновенных людей. И люди забывают благодаря этому, что святой был таким же, как они, а что, стало быть, при соблюдении известных условий, и каждый из них может быть таковым же, как он.
"Что касается христианства, то про него уж никоим образом нельзя сказать, что оно отжило свой век. Оно есть проповедь о Царстве Божием,а всю глубину и ширь Царства Божия еще далеко не вместило в себя человечество. Христова правда, глубина и ширь Царства Божия беспредельны. Никакое время не может сказать, что оно уже всю правду Христову раскрыло..."
Вот еще черта русского характера, - как бы размышляя сам с собой, продолжал батюшка, - постигнет человека горе, и носится он с ним и уже ничего и знать не хочет, и не подумает о том, что у другого может быть еще большее горе. Любим мы своим горем застилать сердце, и не замечаем, что носясь со своим горем, мы другим горя подбавляем.
Как легко впасть в это искушение, как велик соблазн перейти от работника в положение охранителя, затем управителя и, наконец, вообразить себя и хозяином….