Цитаты из книг

Война не знает слово жалость. Важны лишь победа и сила. Первое правило, которое он крепко запомнил. Вернее, не так. Которое в него вбили.

- Законы мироздания очень просты, Лея. Жизнь, развитие, познание себя и окружающих, стремление к своей сути... Но люди слишком всё усложнили.

— Какая встреча, — протянул Ортан. — Неожиданная. Мышь сама залезла в лапы котам!
— Я здесь вижу только двух злобных хорьков.

А юность… Ты ведь знаешь, это единственный недостаток, который проходит быстро.

- Мне кажется, что звёзды улыбаются

Он был слугой Оххарона и врагом светлых. Но я думала, что мне он не враг...

- Ты врал мне? - горло сжалось, и слова прозвучали жалко.
- Ни разу, - Шарисар пожал плечами. - Я ни разу тебе не соврал. Я не сделал ничего против твоей воли.

- Он меня любит, - разозлилась королева. Сейна поморщилась.
- Нет. И ты сама это знаешь. Он ненавидит тебя, но не может сопротивляться. Освободи его от тьмы, вложи в руки нож и посмотри, как сильно он любит тебя. Хотя, - Сейна обернулась, - нож ни к чему. Он задушит тебя голыми руками.

Суть человека - надежда, они до самого последнего вздоха верят во что-то лучшее, даже если разум упрямо твердит, что выхода нет, люди - верят.

- Ты знаешь, что самое ужасное во всех реальностях, мой слуга?
...
- Страх? - он поднял голову, оторвавшись на миг от поцелуев. - Боль? Ненависть?
- Любовь... - выдохнула Лиария. - Нет ничего страшнее, Арамир... Ради неё люди готовы на всё. Они предают, убивают и отдают свои души ради неё.

- Я всё знаю. Я вижу то, что происходит во всех мирах. Но не могу прикоснуться ни к одному из них. Я вижу людей, но остаюсь незрима. Я могущественна, но не способна изменить ничего... Я лишь наблюдатель...

- Или… может у вас нет травы?
— Есть, — его губы чуть изогнулись в улыбке. — Но я никогда на ней не валялся… просто так. Как-то… не довелось.
— О, тогда ты должен знать основные правила лежания на траве!
— Есть еще и правила? — его губы вновь дрогнули.
— А как же! Обязательно. Без правил никак нельзя! — я поерзала, устраиваясь поудобнее.
— Самое главное правило — валяться на траве надо в хорошей компании!

Я выяснил, что воевать все-таки легче, чем пытаться понять женщину… Мужчины предпочитают войну.

- Говорят, драконы любят один раз и на всю жизнь, - тихо сказал Линтар. - и умирают без своей пары...

«Для своего народа я стану освободителем, – тихо и равнодушно произнес он. – Я дам им будущее. Надежду. Жизнь. Так какая разница, кем я буду для остальных рас?»

— Хотел спросить… Чего ты хочешь, Ева? Ты сама? А еще… — он запнулся, разозлился, огненные рисунки потемнели до черноты. — А еще... хочешь ли ты быть со мной. И стать… моей женой. Когда-нибудь… Может быть. Я подожду, если тебе нужно время. Потому что без тебя не могу. Жить не могу. Совсем. Но если ты… если прогонишь, уйду. Навсегда.
Я молчала. Не от того, что мне нечего было сказать, а просто, кажется, онемела от тех чувств, что бурлили во мне. Линтар сглотнул, качнулся ко мне, словно хотел схватить, но не стал и снова замер, всматриваясь в глаза. И смотрел при этом так растерянно, что мне захотелось одновременно и плакать и смеяться. Все же, растерянность и этот просительный тон не так вязались с огненным арманцем…
— Ева, скажи хоть что-нибудь!
— Я никогда не видела летающих статуй, — пискнула я. Линтар склонил голову, рассматривая меня.
— Так что ты мне ответишь, дикарка? — его шепот светился солнечным лучом и мягко обнимал лунным светом. Я чуть шевельнулась, совсем забыв про свой альбом, и он вывалился из-под моего локтя. Ойкнув, я присела одновременно с арманцем и замерла, чувствуя, как лицо заливает краска. Потому что мои рисунки разлетелись по каменной брусчатке, и с десятков листов смотрело одно лицо. А оригинал застыл, рассматривая свои многочисленные портреты.
Очень медленно Линтар поднял на меня взгляд и потянул к себе. Его губы застыли около моих губ.
— Это значит «да»? — шепнул он.
— Да…

— Ты веришь тому, что тебе сказали, дикарка, — в его голосе скользнули серые нити усталости.
— Я верю в то, что истинно!
— Истина легко меняется в зависимости от того, кто ее излагает, — не глядя на меня произнес он. — И от того, кто слушает.

-Делая выбор, ты берешь на себя ответственность за все, что может произойти из-за сделанного шага.

«Что же делает вас людьми, Ева? – тихо спросил он. – И отличает от нас?
– Люди не убивают, словно звери.
– Серьезно? – он снова усмехнулся. – Боюсь, ты плохо знаешь людей…»

«Счастье? Какое пресное и невыразительное слово. Скучное. То же самое, что назвать огонь – горячим… Я счастлив…»

«Но это невозможно! – снова воскликнула я.
– Для тебя – да. Потому что ты слишком часто произносишь слово «невозможно»...»

«- Я верю в то, что истинно!
- Истина легко меняется в зависимости от того, кто ее излагает, - не глядя на меня произнес он. - И от того, кто слушает.»

-Делая выбор, ты берешь на себя ответственность за все, что может произойти из-за сделанного шага.

«Что же делает вас людьми, Ева? – тихо спросил он. – И отличает от нас?
– Люди не убивают, словно звери.
– Серьезно? – он снова усмехнулся. – Боюсь, ты плохо знаешь людей…»

«Счастье? Какое пресное и невыразительное слово. Скучное. То же самое, что назвать огонь – горячим… Я счастлив…»