Книги Джон Харви

Антология остросюжетных детективных романов различных авторов. Содержание: Разыскиваются полицией (Ким Уозенкрафт) Руины (Скотт Смит) Собачье наследство (Кевин Уигналл) По ту сторону страха (Джей Форд) Аманда в темноте (Мелисса Фостер) Ты плоть, ты кровь моя (Джон Харви)

Дело об исчезновении шестнадцатилетней Сьюзен Блэклок так и осталось нераскрытым. Главные подозреваемые – насильники и убийцы Шейн Доналд и Алан Маккернан – давно сидят в тюрьме за СОВЕРШЕННО ДРУГОЕ преступление. Но старая история не дает покоя детективу Фрэнку Элдеру. Он подозревает: прошлое обязательно ВЕРНЕТСЯ. И однажды его подозрения перерастают в уверенность. Вскоре после побега Доналда полиция находит чудовищно изуродованное тело еще одной девушки, и Элдер имеет все основания...

В заброшенном складе на городской окраине обнаружен растерзанный труп шестилетней Глории Саммерс, поиски которой безуспешно ведет полиция. Вскоре исчезает еще одна девочка из той же школы – Эмили Моррисон. Удается задержать убийцу Глории, но он упорно отрицает свою причастность к пропаже Эмили. Резник принимается за дело…

…Человек, бегущий посреди Алфретон-роуд в пять минут третьего воскресного утра, был, как позже скажет Дивайн, абсолютно голым. На левой ноге мужчина был одет в восьмой размер из смеси шерсти и хлопка, носок Ralph Lauren, красный поло, пришитый к темно-синему.      И он истекал кровью. Тонкая полоска засохшей крови, слишком светлого цвета, чтобы соответствовать логотипу Лорен, прилипла к боку мужчины, ее источником, по-видимому, была колотая рана под его отвисшей грудью.

Он сидел напротив Рэймонда за барной стойкой, глядя, подталкивая его подойти и что-то сказать: юноша, который ударил его, тот, у кого был нож.      Шесть недель назад это было, субботний вечер, такой же, как сегодня, но холоднее, дыхание Рэймонда в воздухе, когда он сворачивал мимо «Роял» и направлялся к площади. В таком случае незачем замечать их, как и всех остальных, четверо молодых людей в рубашечных рукавах, девятнадцати или двадцати лет, прогуливающихся по городу; белые рубашки и...

Прошло двенадцать лет с тех пор, как она его видела. Не то чтобы она не хотела, не писала ему достаточно часто, по крайней мере, в первые дни, прося его передумать. Фезерстоун, Хаверигг, Уондсворт, Скрабы. Умоляю его, достаточно близко. Со временем он справится с этим, думала она, чувствуя то же, что и он.

В первый раз, когда она сняла для него одежду, он сказал ей, что она идеальна: не хотела, не могла остановить это слово. Идеально. Он познакомился с ней на танцах два месяца назад и теперь представил себе ее недалеко от больницы, время от времени поглядывающую на часы и выпивающую второй бокал вина в ожидании.      Идеально.

Это была ночь, когда в город приехал Милт Джексон: Милт Джексон, который более двадцати лет был участником одной из самых известных джазовых групп в мире, Modern Jazz Quartet; который отправился в студию в канун Рождества 1954 года и вместе с Майлзом Дэвисом и Телониусом Монком записал одно из самых любимых произведений Резника, "Bag's Groove" того самого Милта Джексона, который сейчас стоял за своим вибрафоном на сцене Cinema Two Бродвейского медиацентра, привезенный туда со своим новым...

— Не забудь Лодку, Чарли. Половина восьмого, девять. Хорошо?" Резник обернулся на звук голоса Бена Райли, без труда выделив его лицо, единственного среди толпы сторонников, прижавшихся к забору, не насмехаясь, называя оскорблениями. За две минуты до конца очевидной нулевой ничьей, войны на истощение, разыгравшейся на нейтральной полосе позднесезонной грязи, мяч соскользнул к флангу и нескольким травинкам, оставшимся на поле. Нападающий, избавившись от одного вызова, пробежал тридцать ярдов,...

Последние слова, сказанные Нормой Снейп своему младшему в тот четверг: «Позвольте мне прикоснуться к вам, вы, маленький тупица, и я сверну вам жалкую шею!» Как и многое другое в жизни Нормы, воспоминания о них будут преследовать ее, слова, словно сердитые пальцы, впиваются ей в горло, снова и снова, пока она не задохнется. И Ники… вряд ли Ники что-нибудь услышал между хлопком двери и звоном собственного пронзительного смеха.