Только чем лучше становилась жизнь, тем больше меня это пугало. Ну не может все вдруг так стать сразу хорошо. Ведь жизнь такая штука – только расслабишься, а тебе опять сюрприз подкидывают. Так что я бдительности не теряю. Чем выше взлетаешь, тем больнее падать, но можно хотя бы успеть сгруппироваться.
Если честно, ожидала большего, долгие предварительные ласки, эротические игры, а тут поцеловал, пощекотал пятку, и все.
Правит сила. Так было, есть и будет. Законы могут быть самые разные, но те, кто будет их преступать, всегда найдутся, поэтому если не хочешь быть жертвой, становись хищником. Ты во многом хороша, Леа, но как бы ты ни старалась, ты жертва. Так тебя воспитал твой мир.
Даже когда в твоей жизни все плохо и кошмарно, и ты думаешь, что совершена огромная ошибка, спустя какое-то время может оказаться, что все было не зря, а может быть, очень хорошо, что все случилось именно так, как случилось.
... нам всегда столько, на сколько мы сами себя ощущаем.
Любая жизнь ценна мирозданию, и тот кто нарушил планы вселенной, насильственно уничтожив чью-то жизнь, тем самым вырвав ее из цепочки событий, понесет за это наказание.
Мы все думаем о себе лучше, чем мы есть, и хотим, чтобы это заметил кто-то еще.
- А вам никогда не хотелось узнать, какого это, по-настоящему кого-то полюбить? - Нет, - ответил Давид, ни на секунду не задумавшись. - Как я уже сказал, для подобного я излишне циничен. Такие понятия как любовь, влюбленность, преданность и тому подобное, меня не смешат
– Василиса Андреевна, а почему это вы не сопротивляетесь? Влюбились? Говорите, что ко мне испытывает.– Ничего особо не испытываю. Вроде.– Что, совсем? Откуда же такая покорность?– Эм… ну, любопытно стало что там оно и как. Да и я уже поняла, что вы не отстанете.– М-да, Василиса Андреевна, так меня еще никто не оскорблял.
– И как вам? – вкрадчиво поинтересовался Крамер.– Что именно?– Без души. Я ведь правильно понял ваш вопрос насчет крови? Вы меня с дьяволом ассоцируете?– Не то чтобы, но… согласитесь, что-то в этом есть.Давид прищурился.– Конечно есть. У меня много имен. Давид, порноимператор, король интима, властелин сексшопа, супермен, гений порока. Всех и не упомнить.
— С охраной я поговорила насчет пропажи со склада. Как раз с утра к ним зашла. — Мне все-таки кажется, что не стоит. — Еще как стоило. Они кто? Охрана, а у них вагины под носом воруют. Оксана как это сказала, так я легла, и теперь хохочу, лицом в столешницу, утирая слезы. Надо будет новый макияж делать.
— Вы видели, что сейчас Анжела делала с едой? — поинтересовался Давид у своего менеджера.— Да-а, — жалким голосом протянул менеджер.— Повторите тоже самое, только на этом танцовщике, и это место будет за вами еще как минимум год.Менеджер побледнел, а танцовщик радостно заулыбался, затеребил свое достоинство, а когда решительно отбросил повязку, я еле сдержала удивленный возглас. Там у этого дядечки такой… огурец, как два огурца, в ширину и длину. Огромный, в общем, и мясистый такой.
— Давид Матвеевич, пустите. Шеф!!! Проснитесь! Иначе я за себя не ручаюсь. — Ваш вопрос я рассмотрю завтра, а пока мне не мешайте, — произнес Давид, закрыл глаза, и продолжил спать.
Моя госпожа, – мурчит Эдик, вставая на колени перед моим столом. – Вы великолепны. Если бы вы только позволили, я бы служил вам вечно, как верный цепной пес.А сравнения-то какие.– Знаете, Эдуард. Менеджером вы мне немного больше нравитесь. Можно принять вас за адекватного человека. Встаньте, хватит протирать одеждой пол. Такое меня точно не привлечет.
И тут этот нехороший человек переворачивается на спину.— Василиса, еще массаж рук, будьте добры. Мне понравилось, как вы его вчера делали, — говорит Крамер, но я смотрю отнюдь не в лицо шефу.У начальника во-о-от такенный стояк!Не знаю, то ли смеяться, то ли плакать, и как сдержать рвущиеся наружу эмоции. Лицо горит огнем. Если засмеюсь, Крамер наверняка обидится. Заплачу — тоже вряд ли поймет.
– Давид Матвеевич, я вся мокрая! – с мужчины действительно весьма активно стекает вода. – Я рад. Блин! – Я не в этом смысле.
– Вы еще вернетесь? – спросила на всякий случай, чтобы знать, стоит ли готовиться к возвращению шефа или можно расслабиться.– Не вернусь. Меня ждут важные дела.Вопросительно смотрю на Давида. Фраза была сказана с какой-то особой интонацией, и да, мужчина пояснил:– Мне ведь надо дальше искать невинные души, совращать их и переманивать на свою сторону.
— Ну каков, а, — тихо цедит Гийон мне на правое ухо. — С виду одуванчик, всё цветочки свои дарил, а в итоге что? И девушку чужую прикарманил, и в перевороте поучаствовал, и даже после смерти умудрился нагадить.— Я не пойму, как он [эльф] летает? Ушами, что ли, своими лопушиными размахивает и за счет этого парит? Летать — привилегия драконов, — шипит на мое левое ухо харт.
– Все Ника, ты меня довела. Я тебя выпорю. Кто-то должен был рано или поздно это сделать, и лучше, если это буду я.
Наблюдаю за тем, как Неш расстегивает ремень на брюках.
– Может, не надо? – интересуюсь осторожно.
– Надо, Ника, надо.
И-и-и-и! – стоит еще раз порадоваться, что моих фееричных полетов пока не видит широкая общественность в лице студентов и преподавателей, – Бать! – это я долетела до земли...
Запрыгнув в мои руки, мне стал неистово вылизывать лицо тощий, грязный, весь какой-то потрепанный, но зато очень счастливый… песец. А еще этот обаятельный зверь словно светится изнутри белым светом, значит, это мое тотемное животное. Неудивительно, слово "песец" вообще очень хорошо характеризует меня и мою жизнь...
И пусть мне страшно, но надо иногда встречаться со своими страхами, иначе так и будешь продолжать бояться.
куда приятнее, когда бояться тебя, нежели ты кого-то
С принцем на белом коне вот только у меня что-то проблемы, но тут уж какая принцесса, такие и принцы, видимо...
Лучше всего развлекаются те, кто это делает словно в последний раз.