Книги Катя Кошкина

— Почему? — нет, ну да, я в корень обнаглела и сошла с ума этой ночью, и вопрос мой до слез глупый, но мне теперь захотелось какого-то откровения, проснулось желание совсем снять маски отрешенности и больше не прикрываться этим глупым выражением лица «мне все равно». — Потому что я твой учитель и не должен проводить с тобой столько времени, целовать и трахать тебя тем более… — без лишних раздумий отвечает он, разглядывая белоснежный потолок над нами. — А хотелось бы?

XVI век. Англия. Борьба между кланами вампиров и оборотней длится уже несколько столетий. Древний вампир Никлаус — лидер среди вампиров, ухаживает за девушкой королевского двора, не подозревая о том, что она дочь вожака стаи оборотней, которого он в скором времени убивает на глазах у девушки. Узнав правду, намерения Клауса по поводу своей симпатии резко меняются. Ровная бледная кожа, статная осанка, идеальные гладкие волосы… Пожалуй это все то, с чем можно было смириться. Но как пережить все...

В каждом человеке живет свет. Свет надежды, любви, дружбы. Без него он становится бесполезным манекеном, чей-то безвольной игрушкой. Неважно заставишь ли ты кого-либо, или же воздействуешь по-другому, ты все равно добьешься желаемого. Ты никогда не боролся за любовь. Любовь это слабость. Слабость для тебя большой запрет. Ты компенсируешь это чувство, добиваясь покорности, лишая кого-то своей собственной жизни, своей личности. Ты тот, кто гасит свет.

— А разве любовь это не когда принимаешь партнера со всеми его плюсами и минусами, миришься со всеми его привычками, принимаешь его образ жизни и самого его таким какой он есть? — ответил он, продолжая изучать потолок. — Трудно смириться с тем, что человек, который тебе не безразличен убивает к примеру твою лучшую подругу, заставляет страдать всех вокруг. Нужно быть сумасшедшей и неуравновешенной психопаткой, чтобы принять это и смириться с этим, закрывать на все глаза.

Я убийца… Всего несколько месяцев назад я и мухи убить не могла, а сейчас в два счета разделываюсь с человеком, тело которого собственноручно волоку подальше от людских глаз и присыпаю сырой землей, ломая в спешке ногти. Идет дождь и земля такая холодная, как и ее кожа… Некоторые люди уже мертвы при жизни, и когда они умирают — ничего не меняется ни для них, не для окружающих.