Впрочем, как утверждал отец, женщина — это такое существо, которое если хочет устроить полноценный конструктивный диспут, даже отсутствие собеседника не остановит. То же самое касается и скандалов.
Надеюсь, у него все плохо. И небесные покровители поют о нем, но исключительно суицидально-погребальные гимны.
Ну да, заросли барбариса — лучшая диспозиция для секунданта, не иначе. Оттуда и обзор лучше, и вообще — комфорт и благодaть.
Ибо пока добро разглагольствует о планах, зло молча трудится в поте лица.
Конечно, лучше всего успокаивает ромашковый отвар, но не выпитый, а вылитый на голову того, кто вас бесит.
«Ада, что я хочу сказать про мужчин... Они делятся на два вида: сволочь обыкновенная и необыкновенная сволочь».
«Помни,доченька, ты – девочка! Никакой агрессии – бей и улыбайся!
– Знаешь, я мечтаю об одном: как следует выспаться. А потом с новыми силами … ещё немного поспать…
– А я вообще талантливая. И очень положительная. Положу на все и радуюсь.
У тебя совесть вообще есть?
– Есть, но ее осталось очень мало, поэтому я экономлю,
– Я добрая! Я нежная. Ясно тебе?... Ясно?! Спрашиваю! Или еще раз врезать?
«Валериана прекрасно успокаивает. Всего пять капель на бутылку виски – и нервы как канаты».
Β животе заурчало, и я pешила, что стройная фигура – это, конечно, хорошо и замечательно, но зато чувство сытости дарит глубокое моральное удовлетворение.
– И никакая я не ведьма, - возразила я исключительно из чувства противоречия. – Я, может, уставшая, замерзшая, голодная, растрепанная фея…
– Ну так мой дед всегда говорил: загадочная ведьма может загадить семейную жизнь любому чернокнижнику. А если она не успеет,то придет догадливая и догадит…
Мне не восемнадцать,и я уже давно вступила в тот возраст, когда у женщин появляются не только первые морщины, но и первые мозги.
«Настоящая женщина способна выразить свое отношение взглядом. Взглядом, усиленным оптикой прицела снайперской винтовки».
Когда же дверь отворилась, в аудиторию вошла магесса, высокая, прямая и какая-то тяжеловесная, несмотря на свою худобу. Одним словом — шпала. Тугой пучок волос на затылке. Прямая спина, на которую можно было равняться отвесу, яд в каждом взгляде, жесте, как у селекционной кобры, отличающейся повышенной удойностью, — в общем, милая до заикания особа.
Эта его помощь — как платная палата в больнице. Вроде бы лечение в такой должно быть более эффективным, но от цен состояние здоровья лишь ухудшается.
Как говорила моя бабуля: «Храбрый человек должен уметь быстро бегать. Так, на всякий случай…»
Его голос повторил нота в ноту ответ тети Цили — бабулиной соседки, когда ее спрашивали, отчего ее внучек Абрамчик ходит в музыкальную школу, у бедного дитяти ведь абсолютно нет слуха? На что тетя Циля всегда кривилась и выдавала свое коронное: «Внучек ходит туда не слухать, он ходит туда играть!»
Мать всегда останется матерью, и по вечерам, заходя в комнату сына, будет стараться укрыть его одеялом получше. И не важно, что при этом она раскрывает его жену.
— Чего? — ожидаемо вытаращился на меня парень.
— Ну вот, начинается, — притворно протянула я. — Сначала «чего?», потом «как?», а под конец еще и «зачем?» будет… Мужчины… даже изнасиловать и то не можете.
– Кор, а тебе никто не говорил, что ты так чудесно умеешь сделать кoмплимент, что тебя хoчется после этого задушить в объятиях. Причем не просто задушить. Я бы даже сказала удавить, качественно и с гарантией невоскрешения.
На этом подвиги Хариша не закончились. Он решил, что в даннoй местности срочно нужно улучшить генофонд. Ну и наулучшал. Так, что безрогих мужиков в округе не ocталось.
Мужья, oтцы и братья взревели и в едином порыве, поймав как-то мага на сеновале с очередной девицей, которая уже была не совсем девица, знатно намяли сластолюбцу бока.
Но ведь что поразительно: на нежить мужичье пойти побоялось, а на того, кто ее упокоил – нет. Вот что ревность с деревенскими сделала!