— Крис, ты больше так не пугай. Пожирательница душ, цитирующая житие святого Лейса, — это не для слабонервных.
— Тогда, может, вы слезете со стула и снимете петлю с шеи?
— Нет. Вы меня достали! — С этими словами гоблин оттолкнул ногами табурет.
Я действовала быстро. Все же форма мне нужна была позарез. Потому не стала подбегать с висящему и пытаться удержать его на руках. И вовсе не оттого, что мелкий весил, несмотря на свою субтильную фигуру, изрядно (это я знала по опыту общения с другими гоблинами), и не потому, что он наверняка стал бы отбиваться и брыкаться, чтобы ему не мешали умирать. Нет. Просто рядом со мной была ниша. А в ней — акинаки. Заточенные короткие мечи, которые, как выяснилось чуть позже, входят в экипировку кадета.
Я схватила клинок и рубанула по веревке. От души так. Гоблин упал на пол кулем. Возмущенным, к слову. Закашлялся, схватившись за горло.
— Господин кладовщик, будьте добры мне сначала выдать форму, а потом умирайте дальше на здоровье.
— Что? — Судя по тону, гоблин уже передумал умирать.
— Извольте умирать в свободное от работы время. А пока на службе — не филоньте.
- Могу тебя заверить, что всё же я отчасти, но соответствую заявленным ожиданиям. Я истинно верующая.
Призрак, чуя подвох, тут же уточнил:
- И в кого же вы верите?
- В себя, разумеется, - а ведь это я не упомянула, что ещё и пощусь регулярно: пару постов в фейсбуке за месяц точно выкладываю...
Брак - это тебе, Адка, не шахматы. Тут одного мата мало...
Я уставилась на эту инсталляцию «пальма Чукотки», но вслух ничего не cказала.
– Кэр, перестань так молчать!
– Как так?
– Выразительно.
Впрочем, сам Деймон тоже больше ничего не сказал, а принялся колдовать над метелкой.
Закончил он быстро. И наш транспорт даже завис в воздухе. Вертикально.
Я все еще молчала. Еще более выразительно.
– Настройки сбились, - оправдался темный.
– А они там были? – невинно уточнила я.
– Сейчас будут, – заверил он, противореча своим же предыдущим словам, и … пнул метлу.
О как. Видимо, некоторые законы во всех мирах едины. Например: лучший инструмент при ремонте сложной и высокоинтеллектуальной техники – это кувалда.
– Я добрая! Я нежная. Ясно тебе?... Ясно?! Спрашиваю! Или еще раз врезать?
– Милый, - начала я нежным голосом, который никак не подходил рычащей от злости на полу. Темный ощутимо напрягся. Я же продолжила: – Меня чуть до разрыва сердца не довела своим подарочком твоя любовница, до этого мной пытались подзакусить вампиры, я чуть не сдохла в вашей Бездне, в обед кто-то решил закидать меня не снежками, а огненными шарами, а намедни утром один гребаный темңый властелин пытался порыться у меня в голове. А сейчас ты лежишь на мне своей тушей, пыхтишь и что-то говоришь мне о спокoйствии?! У тебя совесть вообще есть?
– Есть, но ее осталось очень мало, поэтому я экономлю, – невозмутимости Демона позавидовали бы даже мертвецы.
— И за какие ошибки Мрак послал мне тебя? — философски спросил Дей, осматривая меня.
— Если судьба свела вас со мной, значит, пришло ваше время платить за свои грехи! — не удержалась я.
— У мужчины всего два способа победить в споре с женщиной: заплакать первым или притвориться мертвым… А вот чтобы выяснить, что она задумала, только один — сделать вид, что все идет в точности так, как она планировала.
- А какая сладость тебе нравится больше всего? -<...>
- Сон. Он так сладок, что я бы его в чай добавляла, - ответила не задумываясь.
— А я вообще талантливая. И очень положительная. Положу на все и радуюсь.
Валериана прекрасно успокаивает. Всего пять капель на бутылку виски - и нервы как канаты.
Но почему для того, чтобы понять, на что ты способен, насколько силен, нужно оказаться в ситуации, когда быть сильной — для тебя единственный выход, чтобы выжить?
Я же, дитя городских улиц, ещё в бытность разбитых коленок и молочных зубов усекла простую вещь: лучше всего избегает проблем тот, кто быстро бегает.
Я извивалась не хуже гадюки, сучила ногами и даже пару раз умудрилась заехать лбом этому наглецу по пояснице. Гард, держа меня словно в стальных тисках, влез на подоконник.
– Что ты делаешь? – я попыталась извернуться.
– Ворую, – буднично ответил ящер. – Поступаю в лучших традициях своих далеких предков.
– Знаете, Блэквуд, по роду своей профессии мне зачастую приходится общаться с редкостными идиотами. И я успокаиваю себя формулировкой «уникальные собеседники». Но, похоже, это абсолютно не ваш случай…
– Я слишком уникальная? – уточнила я осторожно.
– Нет. Не просто уникальная. Вы редкостная. Редкостная язва и интриганка.
– Маг мага видит с полушага, – выдала я народную пословицу.
— Ты – отродье тьмы, – скривилась Арелия, видимо, думая, что оскорбляет меня. – Только они нападают из-за угла и бьют в спину.
«Ну, не из-за угла, а с наиболее выгодной со стратегической точки зрения позиции. И не бьют в спину, а заботливо указывают противнику на его слабые места в защите»...
Потому как женщин-катал не бывает. Ни один уважающий себя герр не сядет играть за стол с дамой не только высшего, но и полусвета. А с теми, кто бы сел играть с женщиной, я бы сам не советовал тебе связываться. Это наверняка такая шушера, что и заточку под ребро не погнушаются после игры пустить.
Время - лучший лекарь, отменный патологоанатом, справедливый судья и убойное успокоительное.
Мать всегда останется матерью, и по вечерам, заходя в комнату сына, будет стараться укрыть его одеялом получше. И не важно, что при этом она раскрывает его жену.
— Охотиться на замужнюю женщину, да еще на территории, охраняемой ее семьей? Да за такое браконьерство можно и орудия незаконного промысла лишиться…
Нормальный у меня возраст. Как раз такой, когда в благородных лессов на черных жеребцах верить уже перестаешь, но к цокоту копыт еще прислушиваешься, — не осталась я в долгу. — К тому же спрашивать о годах у женщин неприлично.
— Рей, а у тебя самой хоть капля совести есть? — Есть. Тебе накапать? — не осталась в долгу я.
Вы когда-нибудь отмечали стадии принятия решения? Не женского, когда женщина решила, сделала, передумала и в итоге притворилась, словно ничего и не было, а истинно мужского. Я воочию наблюдала, как сначала лицо Кая скривилось: дескать, что за ерунду ты несешь? Потом губы поджались, став тонкой линией, — это шел усиленный мозговой процесс. Затем разгладилась складка меж бровями, и наконец на свет родилась фраза:— Какое же до неприличия простое решение — поменять имя рода.
Я же выдохнула, вспомнив слова бабули: «Настоящая женщина способна выразить свое отношение взглядом. Взглядом, усиленным оптикой прицела снайперской винтовки». А потому на этот выпад смолчала.