– Издеваешься?
– Что ты! – возмутилась я. – Издевки – удел светлых. Как истинная темная, я откровенно глумлюсь.
– Тьма и Марк Бездны, прокляните и примите к себе дочь свою… – запричитала я.
– Чего? – Гард так изумился, что даже лицо его стало полностью человеческим.
– Того, не мешай мне молиться, я может душу хочу оскверни… очистить молитвой перед смертью.
– Тьфу ты, ведьма, – в сердцах плюнул пепельный.
Не зря среди темных ходит поговорка: ведьма любит телом многих, а душой – никого, тем и сильна.
– Я говорю, что ты очарователен, – нагло, исключительно по-ведьмински начала я, глядя в глаза.
Этот красавчик привык купаться в женском внимании. Οттого и меняет своих симпатичных пассий быстрее, чем храмовые служители свечи перед ликами светлых богов. Откровенный комплимент из уст весьма несимпатичной адептки его не обрадовал. Хейм скривился, словно кокетничать с ним решил полуразложившийся зомби.
– К сожалению, не могу сказать о тебе того же, – похоже, Икстли решил поставить наглую адептку на место.
– Ну, тогда сделай как я. Соври, – посоветовала я брюнетистому гаду.
Не зря чернокнижники говорят: нет драконов плохих и хороших, есть неверно выбранная дистанция.
- Торг всегда уместен, пока клиент жив.
- Звучит прямо как девиз некромантского ордена.
- Почему девиз? - возмутилась я. - Это цитата из свода правил.
Волосы дыбом, лицо перепачкано, на скуле ссадина.
– Я не кикимора, а просто уставшая богиня, – выдала я своему отражению и тут же, как истинная ведьма, уверовала в то, что неотразима. Нужно только мою прелесть умыть, причесать и накормить.
– Ведьмы – народ не унывающий. Для нас любой исход событий в итоге получается оптимистичным.
– И что хорошего в том, что бы тебя съели? – заинтересованно вопросил пепельный гад.
– Ну, раз съели, то наверняка отравятся. И одним драконом в мире станет меньше. Α это тоже неплохо, – заверила я.
— Да, я понимаю, расставание – это всегда больно, особенно если оно – с вкусным ужином… Но, поверь мне, борщ не стоил тех душевных трепыханий, какие ты тут мне пытаешься изобразить. Он был… так себе, – я скривилась, а потом с видом великого одолжения добавила: – Впрочем, если у тебя есть еще что-то такое же отвратное по вкусу, я, так и быть, соблаговолю это употребить, чтобы избавить тебя от отравления.
Ведь нет ничего более правдивого, чем та иллюзия, в которую ты поверил.
Как говорится, в каждой гадости есть толика радости, а при должной смекалке – еще и сундук выгоды.
Моя старшая кузина Барлин всегда считала, что когда мужчина не способен любить женщину, он начинает любить что попало: родину, императора, защиту от темных сил, пирожки с мясом…
– Знала? – припомнив о том, как я меняла тарелки, уточнил ящер.
– Предполагала, – скромно уточнила я. – Видишь ли, твоя поклонница смерила меня таким взглядом, что если бы она не попробовала подстроить мне какую-нибудь пакость, то она согрешила бы против своей натуры.
— Прежний владелец был без ума от этой кареты! — увещевал барыга солидного герра.
'Ага, он и сейчас ее повсюду разыскивает…' — ехидно подумалось девушке. Уж очень жуликоватый вид был у продавца.
— Дверцы захлопываются легким движением руки!
Васса про себя закончила: 'ну да,… и отпираются несильным нажатием лома.'
— Эта карета верой и правдой послужит Вам в хозяйстве!
Наездницу так и подмывало добавить: '… в качестве затычки для дыры в заборе'.
На последней фразе пройдошистого продавца:
— Покупайте у меня — не пожалеете!
Девушка усмехнулась логически продолжая речь торгаша: '… меня, если потом найдете', поскольку продаваемая карета могла стать счастливой покупкой только для полного идиота: разваливающийся скворечник на колесах не иначе.
Илас, по старой памяти решивший спрыгнуть, задрал юбку так, что мужчинам, шедшим неподалеку, грозила скоропалительная смерть по причине вывернутых шей: так они крутили головами в попытке рассмотреть стройные ножки рыжеволосой фьеррины. Исполнить акробатический этюд 'полет благородной госпожи' Иласу не дала лицедейка, ухватив его за рукав. С причитанием:— Убьешься ведь, деточка! — Васса с реакцией борзой вцепилась мужчине в локоть. И уже шепотом присовокупила: — Сдурел? Ты де -вуш‑ка!
Большие и маленькие взятки брать страшно, но маленькие ещё и противно.
— Дедукция, бабукция… нет поступка, который не оставил бы следа. Просто доверять нужно не только глазам.
Выбор между долгом совести и целостью шкуры — бремя тех, чья душа не знает запаха гнили.
...практически невозможно убедить женщину, что ты ее недостоин, если она собирается за тебя замуж.
ты сделал комплимент так, что хочется поаплодировать тебе пощечиной
Как говорила моя бабуля: «С изюминкой должны быть кексы, с загадкой — кроссворды, а женщины — с мозгами, чтобы вовремя думать и действовать». Мне порой казалось, что мне эти самые мозги родители покупали вскладчину и со скидкой.
Любопытство — первейший двигатель эволюции. Именно оно, подкрепленное жаждой халявы, сделало из обезьяны человека, а отнюдь не труд.
Я же в лучших традициях бабушки Софы всплеснула руками, выдав:
— Ой, милая, да не делайте мне беременную голову вашим неуцененным мнением! Оно мне не сдалось ни разу. А вы ко мне с ним пристали, как цыганка на базаре.
Мне же захотелось побиться головой об стенку, но я лишь прикусила язык и мысленно достала из ножен лучшее оружие любой женщины — спокойствие и рассудительность.
Если бы всех ненормальных заключали под замки, то свободных людей не осталось бы, поскольку быть нормальными, усредненными по всем параметрам, а значит, абсолютно одинаковыми — не в людской природе…