Цитаты из книг
людям нужен кто-то, на кого можно равняться
Герои этой книги – исключительно англичане. Именно их, англичан, я стремился понять.
Когда я признался в этом Джереми Паксману, выдающемуся английскому журналисту, он сказал: «Когда поймёте, прошу вас, поделитесь, уж очень хочется узнать». И чуть иронично улыбнулся.
"Трудно понять, где ты и куда ты направляешься, если ты не знаешь, где находишься"
Владимир Познер в компании Брайана Кана и Ивана Урганта решил повторить легендарное путешествие по Америке Ильфа и Петрова, которые прибыли туда в 1935 году в качестве корреспондентов газеты «Правда».
"Историк Стивен Амбрас сказал мне как-то, что последствия нечаянных действий во много раз превосходят последствия тех действий, которые планировались"
Владимир Познер в компании Брайана Кана и Ивана Урганта решил повторить легендарное путешествие по Америке Ильфа и Петрова, которые прибыли туда в 1935 году в качестве корреспондентов газеты «Правда».
Америка - страна удобств.
Владимир Познер в компании Брайана Кана и Ивана Урганта решил повторить легендарное путешествие по Америке Ильфа и Петрова, которые прибыли туда в 1935 году в качестве корреспондентов газеты «Правда».
Среди типичных черт немцев есть одна, которой не решаюсь дать оценку «хорошо» или «плохо». Я имею в виду совершенно жёсткую, ничего не признающую прямоту. Теоретически это может выглядеть так…Женщина спрашивает: – Правда, я выгляжу моложе своих лет?Ответ: – Нет, мне не кажется.В любой знакомой мне стране ответили бы комплиментарно. В любой, кроме Германии. Это хорошо? Это плохо?
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
...когда мы, размахиваем лозунгом справедливого разоблачения тех, кого мы когда-то боялись, тех, кого мы ненавидели, всегда ли нами руководит неодолимое желание служить истине?
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
«Интеграция есть задача того, кто интегрируется. Я не обязан уважать того, кто ничего для этого не делает. Я вообще не обязан кого-то уважать, кто живёт за счет государства, отвергает это государство, не заботится должным образом об образовании своих детей и постоянно производит на свет маленьких „девочек-в-платках“». Тило Саррацин
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
...русским есть за что повиниться, есть чего стыдиться в XX веке – как и немцам. Правда, есть одна существенная разница. Немцы не то что покаялись (хотя и это тоже), они разобрались с нацизмом, с Гитлером и, что важно, не дают себе успокоиться, забыть. Русские так и не разобрались ни со Сталиным, нис советским строем (и, конечно, не покаялись). Как мне представляется, это породило уродливый комплекс самоненависти и самовосхищения. Я всегда поражаюсь типичному для многих россиян высказыванию, звучащему примерно так: «Летом отдыхал в потрясающем месте, там не было ни одного русского!» – такого не услышишь ни в одной другой стране.
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
– Да… у нас демократия. При хорошей погоде. А что будет, если погода испортится, судить не берусь.
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
можно добиться чрезвычайно значимых вещей, не выходя на улицу, не участвуя в публичных протестах. Можно, например, участвовать в муниципальных выборах и победить, а потом, будучи избранным, добиваться определенных целей. Другими словами, кроме героического – а порой псевдогероического – участия в публичных протестах есть другие, иные пути, которые порой оказываются куда более эффективными.
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
«Немцы всё еще прикованы к своему прошлому, и это сильно влияет на то, как они относятся к Европе и к миру».
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
Предполагает ли демократия вседозволенность? Конечно, нет. Но весь вопрос в том, какие возможны ограничения, при которых демократия остаётся демократией, а не фикцией?
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
Когда я спросил своего внука, что ему и его одноклассникам говорят о гитлеризме (ему было лет 10), он ответил: «Знаешь, говорят, что виноват был не только Гитлер, не только нацисты, что виноват был немецкий народ, который поддержал Гитлера и нацистов».
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
Вдруг, совершенно неожиданно для себя, я вспомнил Савонаролу. Почему-то мне кажется, что Савонарола и Проханов сделаны из одного теста. Проханов, как и Савонарола, страстно и бескомпромиссно проповедовал чистоту идеи и сожжение супостатов, Как Савонарола закончил свою жизнь на костре, так бы закончил ее Александр Андреевич — будь время другое. (Впечатления Познера от интервью с Прохановым)
Это необычная книга — книга-противостояние: Владимир Познер ставит перед своими гостями и вопросы вечные, и вопросы сиюминутные: Возможна ли демократия в России? Свободен ли художник, которому платит деньги государство? Можно ли любить власть и оставаться при этом независимым политиком? Есть ли отличие между религией и церковью? На эти и другие вопросы отвечают протоиерей Дмитрий Смирнов, Ален Делон, Александр Проханов, Рената Литвинова, Стинг, Тина Канделаки, отвечают то удачно, то не очень,...
Тот, кто пишет, знает, что такое «не пишется». Когда сидишь, уставившись в пустой лист бумаги – или электронный – и не выходит ничего. Тоска. Пытаешься выдавить из себя хоть какие-то слова, сложить их в более или менее приемлемый порядок, чтобы преодолеть чувство бессилия, но ничего не выдавливается или выдавливается такое, на что невозможно смотреть без отвращения.
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
Я всё жду, когда в России честно и во весь голос скажут, что Сталин был преступником, что большевики в разных своих ипостасях были преступниками, что они были виноваты в свершении тяжелейших преступлений, которые отбросили Россию на много десятилетий, но что виноваты в этом не только они, виноват в этом и русский народ, который восторженно поддерживал и самого Сталина, и созданную им систему. Я уверен, что когда-нибудь это случится, но дождусь ли?
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
Не обязательно садиться в тюрьму, чтобы оставаться верным своим убеждениям.
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
По всем внешним признакам немцы, как ни один другой народ, не позволяют себе забыть прошлое. Помню, как лет двенадцать тому назад я спросил своего десятилетнего внука, рожденного в Берлине, что говорят им в школе о нацизме (он учился в немецкой школе). Цитирую по памяти:
«Нам говорят, что виноват был не только Гитлер, не только нацисты, нам говорят, что виноват был немецкий народ, который поддерживал Гитлера».
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
... совершенно не понимаю, почему латинская буква "h" по-русски часто и весьма произвольно, безо всякой логики, превращается в "г". Например, мы говорим Гитлер, хотя правильно будет "Хитлер", но говорим Хемингуэй, а не Гемингуэй; говорим Гёте, что правильно, но Гейне, что неправильно, словом, тайны русского языка.
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...
Помню, как лет двенадцать тому назад я спросил своего десятилетнего внука, рожденного в Берлине, что говорят им в школе о нацизме (он учился в немецкой школе). Цитирую по памяти:«Нам говорят, что виноват был не только Гитлер, не только нацисты, нам говорят, что виноват был немецкий народ, который поддерживал Гитлера».<...>Я всё жду, когда в России честно и во весь голос скажут, что Сталин был преступником, что большевики в разных своих ипостасях были преступниками, что они были виноваты в свершении тяжелейших преступлений, которые отбросили Россию на много десятилетий, но что виноваты в этом не только они, виноват в этом и русский народ, который восторженно поддерживал и самого Сталина, и созданную им систему. Я уверен, что когда-нибудь это случится, но дождусь ли?
«Когда мне было неполных пятнадцать лет, мой отец, горячий сторонник СССР, коммунист по убеждениям, хотя и не член партии, попал в черные списки и лишился источника заработка. Советское правительство предложило ему работу в берлинском отделении «Совэкспортфильма», мы уехали в Восточную Германию, то есть именно в ту страну, куда я ни за что ехать не хотел», – так начинает свою книгу о Германии Владимир Познер. Она – результат долгих раздумий автора о стране, о людях, с которыми ему довелось...