Говорят, самое блаженное состояние человека — это не оргазм, а период, когда ничего не болит.
Потом она каким-то образом очутилась под ним в своем распахнутом, намокшем в снегу манто, с алыми щеками и хитрым взглядом, и все вокруг — превратившийся в белую сказку лес, бледное зимнее солнце над головами, ясное голубое небо, чистый морозный воздух, перезвон цирховийских колоколов в далекой дали, — весь мир для него отодвинулся и перестал существовать по сравнению с простым неискушенным счастьем держать ее в руках, быть с ней рядом. Рабом, солдатом, императором — кем угодно, только рядом с ней, и чтобы она так же заливисто смеялась, как сегодня.
...Каких бы глупостей ты ни натворила, должен же быть кто-то, кто станет бороться за тебя...
...невежа не тот,кто пролил на скатерть соус,а тот,кто заметил это.
- Как же мне этого не хватало, – он гладит меня по лицу, – сколько времени прошло? Год? – Сутки, – смеюсь я, а Макс округляет глаза и притворяется удивленным. – Целые сутки?!
Ведь так бывает? Ты встречаешь кого-то, заводишь отношения и веришь, что это правильно. Но оказывается, он - не твое счастье. Оказывается, что ты - счастье кого- то другого. А он просто занимает чужое место. И никогда не знаешь, где найдешь свою настоящую ...любовь.
...лучший способ унять нервы - это найти себе занятие.
...неоправданные надежды отбирают силы. Думай о хорошем, но готовься к худшему, как говорится.
Может, поэтому звезды никогда не приходят на помощь? Они просто не могут ничего поделать со своей высоты.
У каждого есть свой смысл жизни. Но свой смысл смерти удается найти не всем.
– И мы никогда не откажемся друг от друга, – продолжил Кай. – Этому научила меня ты. Друг за друга. Неважно, кого мы встретим за следующим поворотом: помощь или новых врагов. Мы будем держаться друг за друга и доверять только друг другу. Ты веришь мне?
– Конечно, Кай!
Он никогда больше не позволит ей плакать. Сделает все для этого. Все, что угодно. Переступит через себя, откажется от самого желанного, умрет, если потребуется. Но страдать ей не позволит.
Я болталась между небом и землей и ощущала себя крохотной звездой, наблюдающей с высоты за всеми. Холодной, даже оледеневшей с ног до головы, потому что потеряла где-то внизу свое сердце. Оно осталось там вместе с единственным мужчиной, который умел согреть меня одним взглядом и осветить мой путь одной улыбкой.
Зверь внутри зарычал, мечтая вцепиться зубами в загривок своей самки и жестко двигать бедрами,прижимаясь животом к ее спине.
Эльзе не требовалось вставать перед ним на колени, брать в рот его член, губами и языком дразня его нервные окончания и посылая электрические разряды вглубь паха
если бы все прошло как надо, то Алекс, усталый и довольный, не реагировал бы так остро на запах смазки между ног другой самки
От девицы пахло перегаром и несвежим бельем,ее подружки принялись хихикать, почти не скрывая зависти, что к товарке вдруг такой мужик подвалил, а Дмитрию хотелось блевать.
Ненависть – вторичное чувство. Оно не рождается само по себе, из ниоткуда. Ненависть – это защитная реакция на боль, которую причинили. Это всего лишь электрод в электрической системе. Невозможно ненавидеть без причины, причина всегда есть, просто иногда она лежит на поверхности, а иногда спрятана глубоко от чужих глаз.
Жестокость – вторичное чувство. Тот, кого ударили, легко ударит сам. Причинять боль страшно, когда не знаешь ее на практике. Но когда знакомо ощущение того, как немеет место ушиба, как далеко по нервам пробегает разряд и как затихают, рассеиваются в теле волны ноющей боли после удара… заранее на собственной шкуре проверив то, что испытает жертва, ударить очень легко. Это как передать импульс дальше по цепочке электродов.
И только любовь самодостаточна. Ей не нужны импульсы извне. Поэтому даже тот, кто не знал любви от других, рано или поздно пытается любить сам. Поэтому не существует людей, злых от рождения.
Ошибочно думать, что лишь добро носит белое. Нет. Зло тоже может его носить, просто потому, что имеет более широкий и разнообразный гардероб и не гнушается проявить фантазию. А еще – в отличие от прямолинейного, закованного в жесткие рамки добра – умеет подстраиваться под обстоятельства.
– Кажется, я подцепила от Дена бабулю, – замогильным голосом пожаловалась я и присела на подоконник, откуда открывалась шикарная панорама на городские крыши.Ромка издал неясный звук.– Это какой-то новый вид трихомонад? – осторожно поинтересовался он.
Отец всегда учил: плачут слабые, прощают мягкотелые, сдаются неудачники.