— Опять шутишь, Семён-ата? Говори правду! Что делает крокодил?
— Крокодил – лучшее тягло хрестьянину, – сообщил Семён Ульянович. – Хошь – паши на нём, хошь – скачи верхом, хошь – на охоту с ним ходи, и удой по три ведра.
Русские — галлы. Великий народ, но варварский. И галлам никогда не стать римлянами, даже если они разрушат Рим.
Война завершится, и враги перестанут быть врагами, но изменники остаются изменниками навсегда.
– Ты, князь, сам себе можешь куцый галанцкий дворец откозлячить, только галанция вокруг него не нарастёт!
Работать не хотелось, а бездельничать было скучно
Собаки льнут к людям, потому что им хочется дружбы, и они умеют быть верными и надёжными, а людям настоящая дружба не нужна.
Когда вожатые или учителя говорили, что дают пионерское задание, это означало, что работа будет скучная, трудная и за кого-то другого.
- У нас все должны в чём-нибудь участвовать. А кто не все - того накажем.
Дурацкие дела надо делать вместе с кем-то, тогда они уже кажутся не дурацкими.
Мы все дети. Мы все живём в одном большом пионерлагере по общему расписанию.
Как разобраться в детях? А чего тут сложного? Высокий – на волейбол, крикливый – в хор, умный – пускай играет в шахматы, кривляется – тогда в театральный кружок, а если пойман со спичками или нарушает режим, то грабли в руки и вперёд – на уборку территории. Главное – проследить, чтобы никто не отлынивал.
... Игорь вдруг почувствовал щемящую нежность к детям — и к тем идеальным, что были на экране, и к балбесам в своём отряде. И его сердце окатила любовь к своей стране, такой могучей и огромной, часто — неповоротливый, но в глубине — всё равно тёплой и доброй.
Кто не рискует, тот не пьёт валидол.
Всегда приятно, когда рушатся кумиры.
Тут как везде. Флаги - флагами и серпы -молотками, но даже в пионерлагере людям хочется жить попроще, полегче и получше.
Пацан по фамилии Титяпкин заглянул гипсовой горнистке под юбку и с сожалением сообщил:
– Блин, там всё заделано!
– Ты урод, Титяпкин! – возмущённо завопили девочки.
Имени Титяпкина никто не знал, да с такой фамилией имя и не нужно.
За соснами, за Волгой догорал закат; в его угасании томилась сплошная эротика: стыдливая горячая краснота и движение вниз, к постели… Сквозь мягко слепящий багрянец чёрные сосновые стволы как швартовочные тросы подтягивали синее небо к мохнатому причалу земли.
Ужас – от первобытной обезьяны. Обезьяна всего боялась, поэтому взяла палку, обточила камень и разожгла костёр: в общем, стала человеком, чтобы не бояться.
– Воспитывать страхом непедагогично. – Зато результативно. Не будут ночью убегать из палат.
Игорь порадовался, что сосед – не с факультета физической культуры. На физкультуру поступали в основном спортсмены, отслужившие в армии. И до армии-то они были не отягощены мозгами, а срочная только укореняла их в дуболомстве, и рабфак уже ничего не мог исправить. Эти парни чаще всего оказывались неплохими людьми, но в школу, в спортивные секции и в пионерские лагеря они тащили удобную для работы дедовщину и кондовую сержантскую мудрость: «я начальник – ты дурак»; «кто сильнее – тот герой»; «полковник сказал, что муха – вертолёт, значит, вертолёт».
– Не понимаю, как ты ваще этих дэбилов в шахматы учишь? Молоток!
Саша пожал плечами: дескать, что свыше дано, того умом не постичь.
Если тьма сильнее тебя, не покидай свой дом, пока не прозвенит песня горна.
... чем больше суеты, тем меньше страха.
... корабельные сосны хранили дух праотеческого узорочья.