Как говорила одна моя хорошая знакомая: «Все мужчины чуть-чуть неблагоприятны».
Эх, голуба, знала бы я, не сидела бы тут с выражением типичной блондинки из глупого анекдота. Ум от цвета волос не зависит, а вот умение прикинуться дурочкой – очень даже. Натуральным блондинкам в этом деле верят быстрее, знаете ли.
... они оба смотрят на тебя, как коты на сметану?
– Голодные, – буркнула я, – вот и смотрят. Ты же знаешь, мужчина – это пленник в башне женских чар, которого прокормить та еще задача.
– Боги! – донесся голос тетушки Сарабунды. – Ну какая умная девочка! Даже на свадьбу подготовилась и пришла с адвокатом. – Цира! Я на нее умиляюсь, ну нельзя быть такой талантливой!
Так как никаких сверхспособностей у нас нет, то и исчезать нечему. Мы чарующе неповторимы в своей первозданной и прекрасной немощи.
Женское молчание – это очень нехороший признак. Оно может предвещать что угодно. От приготовленного ужина при свечах до локального конца света.
Не всем быть в музее стандартов, надо уметь пользоваться теми данными, которыми наградила природа, пусть она и делала это броском через плечо и с воплями убегая в закат.
– Зачем вы меня поцеловали, госпожа Гройссман? – Чтобы вы обалдели, господин Эрайрос.
Дело в том, что с мужчинами никогда нельзя знать наверняка. Сегодня ты придумала, как будут звать ваших детей, а завтра он сменил адрес и телефон.
Единственное, что у меня хорошо получалось, – лежать и не двигаться. Поэтому все попытки встать и погеройствовать рядом с совершенно несносным начальником и неожиданно прекрасным мужчиной провалились на корню.
... как сказал Ванцепуп Птолемеевич, надо обладать малым умом и большой грудью, чтобы до такого додуматься. На мое уточнение, почему именно большой грудью, пояснил, что маленькой кидаться на амбразуру не комильфо.
– Когда мужчины в организме
слишком много, это ведет к дэпрэссии.
– Какой? – оторопела я.
– Послеродовой, милочка!
– Скажите, почему вы не замужем? – Не берут, – искренне ответила я. – А вы всех спросили?
– Выбирайте выражения, Ада, – прошипел Фейрос.
«Мы ему не нравимся», – отметила самооценка.
«Нам он тоже», – радостно согласилось самомнение.
Все разворачивалось по старинному ритуалу деревенских танцулек. Он поражал – я впечатлялась. Я томно опускала ресницы – он делал стойку.
– Подскажут, помогут, направят. Поглаживанием или пинком – это уже зависит от ситуации.
— У меня дома говорят, — тем же ровным вежливым тоном отозвалась ворожея, — что хвалиться своим родом на чужбине — бросать слова на ветер. Скажу так: мой род в землях, где я жила, стоит достаточно высоко, чтоб от этого были сплошные хлопоты.
Нельзя надеяться на чужую честь и верность, если ты сама не честна и не верна.
- Твое море, мое пламя — как они уживутся?
— Как душа и сердце, — так же спокойно сказал драуг. — Бывает, что им хочется разного, порой кто-то берет верх, а кто-то уступает, но в конце концов разум и чувства всегда поладят. Если, конечно, хотят этого.
Силу надо показывать врагам, а не дарительницам жизни и лучшему ее украшению.
— Хороший гость разделяет с хозяином не только стол, — тихо проговорил Фьялбъёрн, не сомневаясь, что его услышат. — И если в твоем доме творится неладное, а я могу помочь…
Если женщина не желает ничего слышать, то лучше помолчать.
— Любая свобода когда-то и где-то заканчивается...
— То ли ты слишком смела, ворожея, то ли просто глупа. Что скажешь на это? Какова ты?
— Думаю, что бы я ни выбрала, окажусь глупой, — усмехнулась Йанта. — Разве назвать саму себя смелой — умно?
Собственно, в очередной раз подтвердилось: чтобы быть эффектной, не надо быть красивой. Уверенность в себе и обаяние - вот тебе и весь секрет красоты.