– Мне приснилось, что я вас сожрал, – послышался тяжкий вздох. На меня с укором посмотрели вишневые глаза: «Это все ты виновата. Лежишь тут, соблазняешь гастрономически!».
– И что он умеет? – спросил Дэнфер, глядя на меня с восторгом.
– Мама не знает. Маму отключило в этот момент, – извиняющимся голосом ответила я, поглядывая на Одноглазого Попокрыла. Он повернулся ко мне большой задницей, в которую можно смело посылать все проблемы ближайшей пятилетки. Еще и место останется! Видимо, последней мыслью моей было что-то про задницу!
– Папа, – внезапно Дэнфер подошел к нему, чтобы удостоиться тяжелого взгляда. – Ты сам говорил, что мужчины не плачут.
– Я не плачу, – произнес Рафаэль, глядя на сына. – Еще нет…
– О! Колдуете! Можно я позлорадствую в сторонке? – послышался заинтересованный голос Сморчка. – Я буду злорадствовать молча! Обещаю! Я буду молчаливой гадиной!
– Пиши! Зафиксированы в момент приветственных движений, сопровождающимися нечленораздельными звуками, отдаленно похожими на ласковые слова. С новой строки! При этом мистер Рафаэль Малеволент осуществлял растирательно… эм… согревательные движения романтического характера левой рукой в области … эм… Зачеркни «в области». Пиши… эм… на задворках копчика своей супруги. Точка.
– Да будет вам известно, мадам, – послышалось шипение. Моего обнаженного плеча коснулись светлые волосы. – Я не потерплю, чтобы вы называли меня престарелым вампиром!
– Хорошо, – согласилась я, понимая, что воспитывать здесь предстоит сразу двоих. – Немолодой вампир, вампир «предсоломинкового» возраста, вампир в самом расцвете немощи. Выбирайте!
– Фу! Кто-нибудь! Уберите это от меня эту гадость! – прищурилась я на бледное лицо.
– Вы сейчас о чем? – удивился вампир.
– О вашем мерзком характере!
– Кстати, а я кем считаюсь? Женой или вдовой? – спросила я, понимая, что для покойника муж больно шустрый.
– Пишите. Обнаружены в процессе совершения … эм… тыкательно – поступательных движений любовного характера, – диктовал с завитой бородкой.
– Время сколько? Тут часы отстают?
– Это вы отстаете в развитии, а мои фамильные часы просто не торопятся...
На одной стене бесконечного коридора висела целая вереница бледных портретов. Судя по датам, они свое уже отсосали.
Когда вампир зовет тебя в столовую, в голове сразу начинает мелькать список имущества и родственников, которым это имущество стоит отписать последней волей. Вот так легким движением руки мама превращается в ужин!
– Ну кто так душит, хозяин! – сокрушался гоблин, а я взяла свои слова обратно. – Она же не будет мучится! А как же дергающиеся ножки, трясущиеся ручки и выпученные глаза! Фу!
«Я рожу тебе дюжину детей, мы построим дачу, я буду закатывать скандалы и помидорчики. А ты глаза и ковер, чтобы отнести его в гараж!».
Я попыталась улизнуть, как вдруг увидела, что в том конце коридора, словно огромная черная летучая мышь в развевающемся плаще идет тот, который по моим предположениям должен был хлебать баланду еще семь лет, триста шестьдесят четыре дня.
– И родить мне братика или сестричку, чтобы мне было не скучно, – вынес вердикт юный принц. И посмотрел на меня взглядом: «Ты, мама, как хочешь, но вынь да положь!». Можешь даже сейчас.
– Извините, не сдержался. Люблю делать гадости тем, кто не нравится.
Я снова вспомнила бледное лицо и очень выразительные глаза, чувствуя, как холодок, сбегающий по спине обнимает попу. Вот с кем, с кем, а с ним бы я ни за что не хотела встретиться!
– Спячка, это интересно! – серьезно заметил гоблин, потерев пальцами узкий подбородок. – Как на счет… Мама за ночь сдохла, а я ее похоронил?
– Да вы издеваетесь? Ребенок сразу спросит, а где похоронили? – ужаснулась я, глядя на него обалдевшими глазами на это чудовище в костюме.
– Под деревом! Не переживайте, я сделаю вид, что там что-то рыл!
– Раньше министров брали на взятке, а теперь на человеке. Ну и дела!
«Надеюсь, его посадят надолго!», – пронеслось у меня в голове. В лучшем случае у меня будет восемь лет, чтобы выбраться отсюда!
«Ах, сударь! Я – девушка честная, поэтому за мной придется побегать! Возможно даже по всему замку. И, возможно, с криком «Куда пошла, сволочь!»
Зачем учить теорию вероятности, если есть закон подлости?
В этот момент я внезапно осознала, что "Даненунафиг" - мое второе имя.
"Знаешь, женщина должна держать своё счастье обеими руками!" - вспомнился голос няни, когда она держала за пикантное место маньяка, напавшего на нас в тёмном переулке.