Нет таких дел, которые нельзя было бы перерешать
разве на королев обижаются? Нет,ими только восхищаются и любуются
Как говорил мой папенька, лучшая защита – это мордобой.
С врагами лучше дружить, бить будет удобнее
Никто не расскажет о мужчине
больше, чем обиженная женщина
Они с мужем – два сапога пара. Тот ставит печати жизни, эта вообще похищает людей посреди бела дня. Отличная семья! Зря разводятся.
На любой ум найдется другой, еще более острый. На любую силу – другая сила. А иначе не может и быть.
что бы там ни было, не побеждает тот, кто не пытается.
Никакая богиня Радуги не поможет, если любви на самом деле нет.
Кто будет знать больше о мужчине, чего его женщина? Кто сможет рассказать больше, чем покинутая и обиженная женщина?
И Редеус вылетел из моей комнаты. М-да, некрасиво получилось. Мне он, конечно, не нравился. Но от меня у целого королевства голова болит. Что уж говорить одному ректору?
— Не кричи в горах, если не желаешь слышать грохота камней, — произнес глубокомысленно изречение древнего темного философа Дариана.
Ах так? Ладно. Я тоже умею злиться и обижаться. Взял со стола учебник и уткнулся носом в непонятный текст. И неожиданно зачитался.
- Вы отчислены, Вестер, — холодно сказал ректор.
— Не посмеете, — ответил я. — Потому что отчислить меня отсюда может только темный властелин. Не верите — напишите ему письмо. И он вам подробно изложит свою позицию по данному вопросу.
— А вы наглец, — ректор не собирался отступать.
— Нет. Я просто прав.
вообще, я всегда ненавидел, когда на меня пытались кричать. И если семье я это прощал, то посторонним — никогда.
Я поежился и отступил — не люблю пресмыкающихся. А они меня любят. На вкус.
Теперь я покраснел от похвалы. Что поделать? Теплое слово приятно и темным. Особенно от призрака, который от тебя не зависит, а значит, говорит правду.
— Не будем, — ответил я. — Лучше расскажите что-нибудь интересное. Вы тут уже много сотен лет…
— Я еще не так стара, — перебила меня девушка. — Умерла всего лишь три века назад.
— Прощу прощения, — отвесил ей поклон. — Я не умею определять возраст призраков на глаз.
— Нет, ну разве не милашка? — снова восхитилась моя собеседница. — Так бы и затискала. А ты, девочка, не бойся. Зато на нашем погосте другая нечисть не водится. Мы свою территорию блюдем.
Я открыл глаза. Надо мной склонились три призрака. Сквозь их тела можно было увидеть ночное небо, усеянное звездами.
— Привет, — улыбнулась женщина в старинном платье.
— Привет, — помахал рукой в ответ.
— Ой, ты не боишься, — призрак округлил глаза.
— А надо? — спросил я.
— Надо бы, — кивнул старик. — А то развелось вас, непуганых. Мните себя центром земли. Молоде-е-ежь, — и он с воем взмыл ввысь.
Был у нас во дворце один призрак. Приходился мне то ли двоюродным дядей, то ли троюродным дедом. И однажды вздумал напугать. Я был маленьким и глупым, а призрак — страшным и сильным. Но чего не сделаешь по глупости? Я заточил его в зеркало и подсовывал дамам, от которых получал отказ. То-то визгу было!
никто не придумает такого каверзного испытания, как женщина.
Скорее, считаю, что это их право – ненавидеть меня или любить, – ответил я. – От недостатка любви никогда не страдал. Как и от недостатка ненависти.
Каждый- сам кузнец своих проблем
Тело черного дракона охватили клубы дыма, а через минуту зверь превратился в
красивого, грозного и совершенно обнаженного мужчину. Остатки опаленной одежды упали Тиму под ноги, а я залюбовалась им. Хороший мужчина — надо брать!
Пришлось отставить прочь мысли о том, чтобы напиться до голубых дракошек, и идти за ними.