Давайте пойдем навстречу друг другу: вы признаетесь, а мы вам скажем, в чем. (стр. 359)
Всякая смесь - в чувствах ли, в людях ли - крепче и интереснее, чем нечто однозначное.
Наше самое страшное прегрешение - мы нагоняем сон на Бога...
Он гордо сказал: "Один!", давая официанту понять, что никакие решения Государственной думы не заставят его проблеять: "Одно кофе!"(стр. 94)
Знаете, почему я люблю театр? <...> Потому что театр нелогичен, неправилен, непредсказуем, как жизнь. Это единственное искусство, которое так близко стоит к жизни. Потому в нем так много неискусства.
Наш режиссер - шизофреник. В театре это приветствуется. И еще - он гений.
Инфляция - признак денег. Провалы - признак таланта.
Откуда человеку знать, что стучится в его жизнь, когда в ресторане ему приносят вместо курицы рыбу? Его гнев вызывает сначала внимание, а потом и улыбку сидящей за соседним столиком девушки, и курица и рыба стоят у порога их романа.
Что же, в конце концов, за стыд нас одолел? Дерьмо друг другу показываем едва ли не с гордостью, а если испытываем высокие чувства - прячемся, как если бы нам нужно было в туалет. Все перевернуто, все извращено - стыдимся хорошего, гордимся плохим. И вот сейчас я пишу так свободно лишь потому, что знаю: в любой момент я все это могу запятнать иронией и сказать: да ладно, все это так, души прекрасненький порывчик, не обращайте внимания, господа.
- Знаете, я вот когда читаю о православных чекистах, православных банкирах, мне становится противно. Так, знаете, мерзко мне становится. Особенно когда церковь начинает награждать их своими орденами.(стр. 357)