Театральная история

«Весь мир — театр.
В нём женщины, мужчины — все актёры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль...»
Уильям Шекспир

История разворачивается в одном московском театре. Молодому актеру Александру, который, безусловно, мнит себя достойным большего, дают второстепенные (в лучшем случае) роли. Но наступает тот светлый день, когда режиссер предоставляет малоизвестному актеру показать себя во всей красе. Грядет премьера спектакля «Ромео и Джульетта» и именно в ней и будет участвовать Александр, в главной роли, в роли … Джульетты! И раз уж речь зашла о бессмертном произведении Шекспира, Вы сразу понимаете, что не обойдется без любви. Но считать ли эту книгу только любовным романом? Решать только читателю.
Александру же остается решать насмешка ли все происходящее? Неужели судьба решила улыбнуться ему? Об этом Александр, равно как и читатель, узнает со временем. А пока – вперед, навстречу новым репетициям, новым завистникам, новым сомнениям!
Это книга не только о жизни театра, но и о театре в нашей жизни!

«Когда и кто выпустил закон, что театр может пребывать только в определенном для него здании? Кто его туда заточил? ... Ибо было сказано: играйте только на сцене! А я говорю Вам: выпустите театр из душного помещения! Было сказано: театр должен знать свое место! А я говорю вам: нет такого места, куда театр не имеет права проникнуть!»

Ведь в грядущей постановке, роковой постановке, замешаны не только амбиции и страхи Александра-Джульетты. В игру вовлечены и именитые актеры театра, и «новопреставленные». Здесь же решается вопрос главенства над умами и душами режиссера и священника. И во всем этом прикрывает их «недоолигарх».
И становится очевидным, что одни – играют на сцене, другие – в жизни. И с каждой новой строкой определить, где театр, а где реальная жизнь, где герои произведения одели маски, а где искренны перед лицом публики, становится все труднее. От того еще интереснее читать. Оттого жадно накидываешься на каждую новую строчку, главу, действие. Ты ждешь разоблачения, ищешь разоблачения, жаждешь его. Все алчные, двуличные, корыстные и самовлюбленные должны быть выведены на чистую воду.
Это поистине прекрасное произведение, когда читатель не может не сопереживать героям произведения. Хотя кому стоит больше уделить внимания в этом вопросе тоже тяжело решить. И пусть многие далеки от театра, от театральных событий (и снаружи и внутри). И безусловно в книги есть очень тонкие намеки и высмеивания, которые будут понятны лишь избранным. Но, так или иначе, каждому будет близок этот роман, каждый надет героя, за которого захочет умереть или убить!
«Театральная история» - зарисовка на тему современного мира. Где людьми правят деньги, где каждый борется за власть любыми доступными методами, где прикрываются духовными и человеческими ценностями ради своего собственного блага, где давно забыли, что есть «МЫ», где больше нет места настоящей любви.
Она же («Театральная история») о мечтах/планах/надеждах, о страхах и неуверенности, в то же время о смелости решений и действий, о жажде любви, о жизни и смысла в этой жизни.
Книгу советую всем, кто любит легкое, красивое и богатое повествование. Кто давно ищет современного автора, книгу которого можно перечитывать вновь и вновь. Кому нравится легкая сатира над миром, который нас окружает. И кто готов со всей серьезностью принять участие в противостоянии духовного и материального мира.

Омерзительное закулисье

Я бы, наверно, никогда не встретилась с "Театральной историей", если бы не случай (который, как известно, псевдоним Бога, но сейчас не об этом). Все-таки не каждый день сам автор преподносит тебе свою книгу с автографом и теплыми словами, написанными от руки. Тем сложнее и интереснее будет писать эту рецензию, невольно тягаясь с предыдущими знаменитыми рецензентами, стараясь быть непредвзятой в своей оценке и отделить симпатию к человеку от отношения к произведению, которое он создал.

Красной нитью в романе проходит конфликт культуры и религии, театра и церкви. Эта тема, острая и небанальная, поначалу несколько смутила, но в то же время немало заинтриговала. Четыреста с лишним страниц были прочитаны в рекордные сроки, и причиной тому стал не столько сюжет, сколько прекрасный язык изложения. Я поистине наслаждалась тем, как написана книга - динамично, остроумно, легко! - тем, как автор играет словами и дает своим персонажам необычные "говорящие" имена. Такой подход, такой стиль в современной литературе - это прямо мое, это по мне.

Так же однозначно отозваться о сюжете романа трудно, ибо впечатления сплошь противоречивые. Мне как человеку безнадежно далекому от театрального закулисья, тем более от "закулисья" церковного, а также от любых сильных мира сего, было любопытно и как-то неловко приближаться, а когда все же приблизилась, тут же почувствовала отторжение. Бесспорно, всё это актуально и злободневно, но насколько же омерзительно! Каждый персонаж занимателен и мерзок по-своему. Если вот это и есть наше /высшее/ общество, хочется его пожалеть и приложить подорожник.

"Театральная история" может вызвать целый спектр чувств, от ненависти до любви, но точно не оставит равнодушным читателя думающего и подмечающего параллели. Роман, пролетевший на одном дыхании, легко и непринужденно, в итоге сдавил меня в пятерне и бросил наедине с тяжелыми, малоприятными размышлениями о судьбах нашей Родины, а еще об актерских судьбах, зачастую столь же непростых. Кем я точно никогда не хотела быть в своей жизни, так это актрисой, и, видимо, это к лучшему...

М.

Падение кумира.

Я когда купил этот роман, думал: «Вот здорово! Эта книга точно будет невероятной и обязательно мне понравится. Сейчас сяду, возьму её в руки и начну получать удовольствие. Даааааа». Но так и не взял. Книга начала свой долгий и унылый путь существования в моей библиотеке. Изредка я подходил к ней, окидывал взглядом: «Уже нетерпится её почитать. Книга, наверняка, стоящая. Скоро, скоро». Но ничего не происходило. Только мысли и предвкушение. Шли годы. Я читал книгу за книгой. Дошёл в хронологии до I века, осилил целый ряд внесписковых книг, а воз Соломатина был и ныне там. Но случилось чудо. Я начал тренировать скорочтение и не нашёл ничего более подходящего на эту роль, чем «Театральная история». Так сказать, совместил приятное с полезным. И тут произошло непредвиденное...
Кумир пал... это условно я говорю кумир, никакой Соломатин мне не кумир, это уж точно. Просто так получилось, что я насоздавал себе кумиров из числа книг(авторов), которых не читал. На каком-то внутреннем чувстве, что ли. И «Театральная история» в этот список попала. На самую границу, самый краешек, но всё же попала. Уж очень я её хотел прочитать. Но кумир пал... а жаль.
Мой отзыв, вряд ли должен являться для кого-то ориентиром по этой книге. Он пропитан субъективностью. Это по сути разрушение воздушного замка, который я сам себе и создал.
Что мы имеем? История про театр. Плюс. Но самого театрального действия минимум. Минус. Эта история больше про столкновение людей, характеров, культур. Она про любовь и никчемность, про зависть и лицемерие, про слабость и самоутешение. Театр – лишь декорация.
Вдумайтесь. Мужчина назначен на роль Джульетты – это ведь, так интригующе (я знаю о традиции, знаю о шекспировском театре в Британии, но в рамках России невероятно интригующе). В голове мелькают сотни интересных сюжетных ходов, тебя переполняет желание узнать что будет дальше. Автор подыгрывает тебе, подбрасывает в твоё пламя фантазий достаточно интересный любовный ход. Нуууууу! Нууууу! И всё. Ни толком постмодернизм с современными веяниями в искусстве не высмеяли, ни с забавных ситуаций на репетициях не посмеялись. Эх! А что нам дали взамен? Любовные истории, человеческие характеры, вызывающие отвращение, да религия. Ребята, вы не по адресу. Вы свернули не туда. Наши с вами пути разошлись странице на 200, а то и раньше. После 200: абсолютная потеря напряжения и интереса, докатились до финиша, лишь по инерции. Даже предполагаемый конфликт церкви и прогрессивной культуры не спас.

"Театральная история" привлекла меня тем, что автор молодой и актуальный, с активной жизненной позицией. Роман получил много хороших отзывов от людей, которым я доверяю, и собирается быть поставленным в виде спектактля. Это были как бы притягивающие пункты. Но другие, увы, перевесили: в принципе, я ведь не большой театральный любитель, в театр хожу редко. В общем и целом не люблю надрыва, усиленных эмоций, перехлестов через край, интенсивных страданий. А какой же театр без всего этого? (прошу учесть, это риторический вопрос). Вот этот надрыв меня с первых же строк и оттолкнул. Можно скаламбурить, что высокая температура романа меня явно охладила. Ну не люблю я страсти-мордасти. А тут люди как специально на них нарываются: не то что левую щеку вместо правой подставляют, а свое сердце на съедение отдают, а потом и все потроха, что остались. Они этими эмоциями живут и дышут, для них мое спокойствие и тишина - смертельный вакуум. Поэтому, да простит меня автор, почти сразу же мне стал вспоминаться блоковский "Балаганчик":

И звучит эта адская музыка,
Завывает унылый смычок.
Страшный черт ухватил карапузика,
И стекает клюквенный сок.

Правда, потом в романе потечет уже не клюквенный сок и игра пойдет более всерьез, хотя и на более интенсивных оборотах страстей. Еще раз повторюсь, я читала очень отстраненно потому, что не могу себя ни с кем из героев ассоциировать. Но так, со стороны заглянуть - это и интересно, и красиво даже, и поучительно. Хорошая книга, я же говорю. Только не моя.

Новый театральный роман

Вышло уже третье издание романа. Автор с удовольствием ездит по стране (и не только) с презентациями. Журналист, театральный критик, ученик Натальи Крымовой, он однажды стал писателем и подарил русской литературе блестящий роман (а грядут еще два). Много текста здесь связано с тем, что еще больше было написано для журнала «Театральный мир».
Недвусмысленная гражданская позиция Соломонова превращает серию саркастических театральных анекдотов в высказывание, которое изящно останавливается на границе с памфлетом. Соломонов препарирует закулисье в самом невероятном правдоподобии.
В московском знаменитейшем театре лучший режиссер страны задумывает поставить «Ромео и Джульетту», в котором главных героев бы сыграли ведущий актер и неприметный статист. В результате затея превращается в жуткую фантасмагорию с детективом, насилием, провокациями и расстройством психики. Конечно, в первую очередь здесь чудится атмосфера Булгакова, в стиле – афористичность Аверченко и Венедикта Ерофеева. Стоит ли называть череду русских классиков, кто сделал сны своих героев хрестоматийными, и чье влияние можно уловить в кошмарах главного героя Александра? А маленькие толстенькие пальцы режиссера Сильвестра Андреева – не привет ли анатомическим рифмам Гончарова?
Но все эти аллюзии зависят от пристрастий читателя. Литературная тонкость романа в том, что, ловя призрачные отголоски писателей прошлого, ты понимаешь – перед тобой совершенно самодостаточное произведение большой русской литературы. Произведения о том, что сегодняшняя российская действительность – это спектакль, который срывается накануне премьеры.
Притягательность романа и в том, что Соломонов создает мифологию театра, которая постмодернистски прячется за иронию. Гениальность ведущего актера Преображенского и режиссера Сильвестра – такая же необъяснимая аксиома, как и композиторский дар Адриана Леверкюна. Впрочем, читатель должен также на веру принимать и неталантливость других театральных персонажей. Театральная иерархия поверяется разнообразными житейскими ситуациями, в которых Соломонов проявляет репортерскую наблюдательность, родственную театральной критике. И эти наблюдения могут отозваться эхом – крошечная сцена в кафе с плюющими в тарелку официантами не менее сценична, чем грандиозная кульминация романа, которая разрывает в сознании читателя границы драматургически-театральной условности.
Еще задолго до громких театральных скандалов со спектаклями Константина Богомолова и Тимофея Кулябина, накануне провокации Pussy Riot, Артур Соломонов буквально предсказал все эти события. Нафантазированный спектакль Сильвестра Андреева, в котором Ромео и Джульетту бы сыграли мужчины, а католический монах обращен в буддийского в исполнении карлика из ТЮЗа, вызывает мелочный гнев со стороны священника. Несмотря на то, что писатель доводит образ отца Никодима почти до шаржа, обрушивая на него сатирические кары в финале, не всё так однозначно с вмешательством церкви в дела искусства. Из театрального генотипа не выкинешь его мистериально-религиозное происхождение. А потому желание отца Никодима создать православный театр вполне исторично – достаточно вспомнить средневековое противостояние церкви и бродячих артистов. У Соломонова проскальзывают темы стяжательства, ханжества, но главной движущей силой становится жажда власти. Власть над безликой толпой зрителей, которую время от времени персонажи философски характеризуют. И действительно, сложно представить себе силы более влиятельные, чем актерское искусство и проповедничество. Похороны актера, превращенные двумя антагонистами – режиссером и священником – в поле битвы, наследуют и старинным фарсам, и революционным митингам, и мифологическому интеллектуальному сражению, за которым наблюдает злобное божество, Ваал, он же покровитель театра и церкви, бизнесмен Ипполит Карлович. Его фигура, пожалуй, единственная, кому в романе не досталось ни капли сочувствия. Шекспировские лирико-карнавальные нотки не дают даже на секунду поверить в то, что человеку, переступившему грань искусства и обыденности, удастся выдать маску за подлинное лицо. И все же писатель не отдает победу ни в чьи руки, отлучая персонажей и от церкви, и от театра.
В романе «Театральная история» Артур Соломонов интеллектуальным, пристрастным, искрящимся слогом сочинил спектакль, который и сам же отрецензировал равно захватывающе и убедительно на всех стадиях. Явление, прямо сказать, уникальное для литературы. Драматургически расчётливый, роман насыщен афористичными языковыми находками. Сейчас, когда театр оказался в сфере общественного внимания, публицистическая непримиримость Соломонова оказывается пророческой. Правда, финал «Театральной истории» достаточно оптимистичный, чего не скажешь о действительности.