В злости и неуважении родится дитя хилое, а то и мертвое.
Отчего же, люди, вы никогда не радуетесь сразу тому, что вам посылают? Нет бы сказать: о, подарок, приключение, в конце концов! Ни за что! Вы вечно воротите нос. Всегда вас нужно пинать и давать подзатыльники побольнее, чтобы вы что-то поняли, да?
«Нет на свете чудес, есть только превратно истолкованный Уголовный кодекс».
В злости и неуважении родится дитя хилое, а то и мертвое.
Отчего же, люди, вы никогда не радуетесь сразу тому, что вам посылают? Нет бы сказать: о, подарок, приключение, в конце концов! Ни за что! Вы вечно воротите нос. Всегда вас нужно пинать и давать подзатыльники побольнее, чтобы вы что-то поняли, да?
«Нет на свете чудес, есть только превратно истолкованный Уголовный кодекс».
И я принялась травить байки. Про себя, про маму, про папу. Про то, как наш Барсик упал с полки попой в борщ и забрызгал всю кухню.
Будто не март наступил, а конец света.
«Годзиллой можешь ты не быть, но притвориться ей обязан!»
И вдруг я прекратила плакать, оторопев от мысли. Вот у нас Плиман с Гоглиашвили говорят: Бога нет, его никто не видел. А ведь он потому не показывается, что сразу очередь с претензиями выстроится! Люди такие: начнут ныть, просить, орать, жаловаться, а особо рьяные еще и зеленкой обольют… Я б на месте Бога тоже не показывалась. Мне даже как-то стыдно стало за свои причитания.
Вроде бы ты писатель, девушка умная, а забыла элементарную вещь: насилие порождает насилие.
В революциях не бывает победителей, все проигравшие.